Его зовут Валерий Данилов, ему 59 лет, и когда-то в музыкальном училище он был великолепной второй скрипкой. Музыку любил – несмотря на то, что заниматься ей пошел, как сам говорит, «покорным ягненком», следуя за непреложной родительской воле.
Мы говорили о музыке. В подземном гулком переходе, который соединяет автомобильный и железнодорожный вокзалы. Люди теснили нас плечами, с грязного пола глядел пустым глазом бумажный стаканчик из-под кофе, а мы стояли в тени под тяжелым сыплющимся потолком и говорили о музыке.
И пианисты встанут за станки
« У меня была боязнь сцены, - скрипач Данилов пожимает плечами. – Да такая, знаете ли, сильная – я весь трясся, когда выходил к публике. Даже смычок в руках держать – и то не было никакой возможности».
После училища он несколько лет преподавал в музыкальной школе, а после – по приглашению товарища, тоже, что характерно, музыканта – попал на Часовой завод. В штамповочный цех, где все било и стучало, кричало и грохотало, где станки разных форм и калибров выбивали из узких металлических полосок стрелки, циферблаты и мостики.
«Работать там было нельзя. Ад на земле, - признается скрипач. - Прерываемся – пальцы просятся к смычку. Грохот отправляющегося поезда задает мелодии странный ломаный ритм. Наконец, Данилов опускает скрипку. – Но я работал. А товарищ так и вовсе был в своем деле виртуозом – так ловко управлялся со станком! У него было там три кнопки, которые регулировали скорость движения ленты, и он так умело их нажимал – одну за другой, одну за другой, вот что значит – человек в юности играл на фортепиано концерт Чайковского».
Скрипка играет для вас
После Часового судьба забросила Данилова на ВЭМ, в тихий отдел метрологии. Там он разменял еще семнадцать лет. Отдушину нашел в командировках – его часто посылали в Винницу, на тогда еще гостеприимную и дружественную Украину. Из Винницы добирался в Киев, а уж там – раздолье!
«Я помню – проезжаешь восточную Украину – нашу, советскую, русскую – там нищета, тоска, масло по талонам, а Киев, блин, житница! Масло – селедочное! Яйца – перепелиные! Народ ломится в ГУМы, да и вообще все как у Райкина - ты купил, я купил, мы его не любим - он тоже купил. А высшим классом считалось достать конфеты «Вечерний Киев» - ну обычное, самое обычное ассорти. Я привез однажды сотруднице шоколад, там написано – «с горіхом». Она удивилась, спрашивает: «Ты зачем мне с горохом купил?». Я думал, так будет всегда. И Брежнев никогда не умрет. И все-все так думали!»
Потом было много всего. Бывший музыкант, великолепная вторая скрипка, работал грузчиком, дворником, играл зайца в самодеятельном театре – даже придумал под него свой собственный, уникальный образ, притащил из дома кучу реквизита – до того увлекся. А мечта о музыке проходила мимо.
«А однажды после приема у психотерапевта я подумал – ну что такое? Взял свою старую скрипку и пришел сюда. И начал играть. Я и раньше приходил, но редко, » - Данилов вспоминает, что скрипка далась в руки не сразу. Шутка ли – почти двадцать лет перерыва. Этого времени вполне достаточно для того, чтобы вовсе разучиться играть.
Зато теперь он приходит сюда ежедневно. Когда в строгом костюме, когда просто в рубашке и джинсах. Встает у подножия лестницы, по которой кто-то ежеминутно грохочет каблуками, спеша туда и оттуда. Как маленького человечка, обнимает ученическую скрипку. Переход, где сплетаются дороги тысяч и тысяч людей – пристанище чудес. Вот и скрипка родом аж из пятидесятых годов прошлого века Данилову досталась совершенно чудесным образом – от подруги-однокурсницы. Они повстречались тут же, в переходе, повстречались совершенно случайно после разлуки длиной в 44 года.
В одном человеке – судьба миллионов. Мальчишкам и девчонкам, насильно отданным в музыкальные школы, юношам и девушкам, мужчинам и женщинам, полжизни промаявшимся на нелюбимой работе, когда душу тянула полузабытая мечта – им всем сейчас в подземном переходе играет скрипка.
«Я вообще-то по натуре романтик, - признается Данилов, когда мелодия стихает. – Я даже когда в десятый раз пересматривал «Чапаева» - ну тот момент, когда он через Урал, по нему – пулеметы. Все думал – Василий Иванович, может, хоть сегодня переплывешь? Жене рассказываю – смеется. Она-то у меня материалист».
Люди без детства. Чем запомнились годы войны пензенским ветеранам 
Перешагнувшие черту. Как живется и доживается в Поимском пансионате 
Укротители огня. Как делается праздничный фейерверк 
Сувенир по-пензенски: скелет рыбы, мокрые варежки и кольцо жены Чингиз-хана 
Старшая мама России. Легко ли воспитывать младенца в 60 лет