Попробуйте, девчонки, оттрубить госпитальной медсестрой четыре года без отпусков и выходных, в постоянном ожидании собственной смерти. Правда, этот страх этот со временем притупился. Была только работа, работа, работа. Для наших воинов, для Победы.
Чего только бабушка не рассказывала! Это даже в «свободные» времена не покажут по ТВ и не каждое издание опубликует. И хорошее, и плохое. Помню только в перестройку, когда началась оголтелая компания очернения товарища Сталина она очень негодовала. Как не понять фронтовичку? Грязь лили соплеменники тех, кто в их госпитале, состоя в должности начпрода «куда-то» девал американскую колбасу, а им, худым девчонкам, выдавал клейстерообразную баланду!
Многое теперь не реанимируешь. Но одна история крепко врезалась в мою детскую память. Впервые в услышал ее еще пятилетним – и хочется, чтобы о ней узнали многие.
Госпиталь, где проходила службу 22-летняя сержант Елизавета Котрова, стоял в двадцати с небольшим километрах от линии фронта. В поселке все было выжжено и разрушено отступающими немцами. То, что можно увезти, хозяйственные сыны нибелунгов давно вывезли.
На дворе стоял конец марта. Звенела капель, таял снег, трескался лед на реке. На соломе в приемном покое лежали раненые. Не хватало главного – медикаментов и перевязочного материала.
Сержанту Котровой выдали мешок и приказ раздобыть на той стороне реки в деревне бинтов, марли, ваты, лекарств. В общем, что достанешь. Бабушка, отправляясь в путь, не огорчалась. Весна-то ведь еще ранняя, по льду реку перейти можно. На берегу оказалось все хуже, чем думалось: за ночь лед истончился, потрескался. Река вот-вот вскроется, а вокруг ни мостов, ни переправ – все уничтожено. Вернуться? Но это невыполнение приказал. Подружки не поймут, а начальство, соответственно «примет меры».
И Елизавета Котрова решила идти. Речка-то не широкая. Ступает раз, а лед под воду уходит. Еще прыгающий шаг, лед колыхается волнами. И тут у юной комсомолки само собой вырвалось: «Господи, перенеси меня, Господи!» Шаг с Господом, сзади уже чернеет вода, еще шаг с Богом – ближе берег. Через десятки лет она вспоминала: «Молодая была, наивная. Думала если стану тонуть, закричу, так из деревни прибегут. А выбралась на берег – в деревне ни души. Одни печные остовы стоят! Что же я хотела, фронт только 20 километров отошел. Кого докричишься?»
Так дошла комсомолка, сержант, труженик Великой победы Елизавета Петровна Котрова. Должен заметить, в ее семье особого религиозного воспитания не было. Только когда она была маленькой, ее бабушка учила молитвам.
Многое можно было бы записать и рассказать другим, но именно эту историю в чистом виде без прикрас сохранила детская память. Вечная память нашим ветеранам, а живым – долголетия.
Недоступная среда. Как живется в Пензе человеку без ног 
Глазами ребенка. Маленькие люди и большая война 
Привет, Сиам! Как пензенец жил в тайском монастыре 
Дела семейные. За что мам и пап могут лишить родительских прав 
Огневые рубежи. Экскурсия по неизвестной Пензе