В конце июня в России отмечают День молодежи. Пройдут праздничные мероприятия, состоятся награждения. А потом в соцсетях опять будут говорить, что молодежь сейчас растет не та и интересуется не тем.
На вопросы о подрастающем поколении, спорте и интернете ответил заслуженный тренер России, судья международной категории Юрий Балыков. С юными спортсменами он работает уже несколько десятков лет. За это время подготовил чемпиона мира по самбо и принимал участие в подготовке еще трех борцов, ставших первыми на чемпионате мире.
Здесь детей нет
Ирина Акишина, penza.aif.ru: Юрий Алексеевич, сейчас лето, каникулы, а к вам ребята на тренировки ходят. Как вы убеждаете их, даже маленьких, так много и серьёзно заниматься?
Юрий Балыков: Мне не нравится слово «маленькие» по отношению к детям. Они спортсмены. Родители приводят к нам детей обычно в 5-6 лет. Я тогда мальчишкам говорю: «Я с такими маленькими не занимаюсь. Но если вы хотите тренироваться, то есть выход. У нас будет как в сказке: как только вы заходите во Дворец спорта, вам сразу становится 16 лет. Но и спрос с вас, как с 16-летних».
Дети на тренировки не приходят, сидят дома, сюда идут спортсмены, которые понимают, что у них есть хорошая возможность подготовиться к новому сезону. Да, не все могут добиться каких-то высоких результатов, но такая задача не стоит. Главное, чтобы из нашей школы вышел здоровый человек с нормальными взглядами. А уж если он станет мастером спорта или тем более чемпионом мира, то это будет здорово.
- Вы не совсем традиционно расставляете приоритеты. Тренеры нередко говорят: для того, чтобы получить результат в большом спорте, надо идти на какие-то жертвы. Спортсмены годами сидят на специальном питании, необходимом для их вида спорта. Кто-то не пренебрегает и фармакологией, которая в итоге может нанести ущерб здоровью.
- По поводу еды и я со своими ребятами беседую. Сухарики, чипсы, газировка – это не то, что нужно борцам.
Спортсменам высокого класса уже ничего говорить не надо, они сами за собой следят. Что касается допинга, то в борьбе тяжело повысить какие-либо качества препаратами. Да и контроль очень высокий. Все лекарства, которые принимает спортсмен, заносятся в определенный дневник, прежде чем их принимать, борец уточнит, можно ли это сделать. Например, если член сборной России пошел лечить зубы и ему предлагают обезболивающее, то спортсмен прямо из кабинета врача должен связаться с ВАДА и спросить, можно ли ему делать такой укол. Нельзя? Тогда надо искать другого врача с другим обезболивающим.
В любой момент без предупреждения могут приехать из ВАДА и взять анализы. Мой сын, Владимир Балыков, стал чемпионом мира, входил в сборную страны и однажды утром звонит мне и говорит: «Отец, ко мне комиссары приехали, берут анализы на допинг». В Заречный смогли проехать, в закрытый город!
- Почему же тогда ВАДА так к нам придирается, если мы выполняем такие жесткие требования?
- Ну, возможно, есть к чему придираться. Да и геополитика влияет. Вот я смотрю на американских легкоатлеток и понимаю, что женщина не может на картошке и мясе нарастить такую мышечную массу, которая есть у них. Они явно сидят на фармакологии.
Биатлонисты Норвегии - чуть ли не все астматики, они постоянно что-то прыскают себе в рот. Астма – это серьезное заболевание, с ним можно жить на лекарствах, но не бегать на лыжах в погоне за медалями. Почему за ними так не следят, как за нами?
- Вы будете смотреть игры в Париже?
- Нет особого желания. Олимпиада, мне кажется, заканчивает свое существование в том виде, в котором задумывалась. Не понимаю этой моды на нетрадиционную сексуальную ориентацию. Но если наши станут выступать, включу телевизор.
- Ваш сын входит в сборную России по самбо. Если бы самбо включили в программу соревнований, и он бы пришел к вам за советом, вы бы разрешили ему выступать? Он в своё время говорил, что поехал бы от России и бился бы несмотря ни на что, даже если бы его засуживали…
- Я не знаю, как бы я поступил. Мне и ребят жалко, которые всю жизнь шли к этим играм. И в то же время, когда идет СВО, выступать без флага и гимна - это неправильно. Знаю, что некоторые поедут от других стран – вот этого я точно понять не смог бы. Олимпийская медаль того не стоит.
Болезнь роста
- Сейчас многие критикуют подрастающее поколение. Мол, одни на все готовы ради лайков в интернете, другие готовы за деньги что угодно продать. У нас недавно судили молодых ребят, диверсантов, они за 40 тыс. руб. оборудование на железной дороге поджигали…
- Мне тоже многое не нравится в нынешней молодежи. Но я вспоминаю, как к нам в класс приходили фронтовики, проводили патриотическую работу. Они, глядя на нас, наверное, тоже думали, что на нашем поколении клейма негде ставить. Так, наверное, всегда бывает. Но если ребята за деньги поезда под откос у себя дома готовы пускать, это наше упущение, взрослых, здесь мы не доработали.
- А когда было тяжелее с молодежью: сейчас или в 90-е?
- В 90-е. В один момент разрушилось огромное государство. Спортсмены оказались никому не нужны. Парень, победитель первенства мира, каждый день пашет на тренировках, а в результате у него нет денег даже для того, чтобы достойно содержать себя. А рядом мажор, которому родители купили дорогой автомобиль, и он, ничего сам в жизни еще не добившись, может кататься на нём, вести красивую жизнь. Справедливо?
Часть спортсменов тогда ушла в правоохранительные органы, часть – в криминал.
Были случаи, когда мы некоторым спортсменам отказывали в тренировках, выгоняли. Сейчас они ко мне своих детей водят. Я спрашивал: «Обижаетесь на меня?» Они говорят: «Нет, Алексеич, все правильно ты делал!»
Никто из тех, кто ушел в криминал, так и не достиг никаких высоких спортивных результатов. И в криминале они больших денег не заработали. Был в Пензе один авторитет, так его взорвали.
Надо было просто это время пережить, это как болезнь роста.
Красиво бить не запретишь
- Сейчас очень популярны компьютерные игры с боями. А вы их не используете при подготовке? Ну, например, для того, чтобы отработать тактику поединка.
- Никакой пользы от таких игр нет, ничему они не учат. Бороться с зависимостью от них сложно. Чтобы стать хорошим самбистом, надо лет семь тренироваться. А тут ты за считанные минуты становишься героем, побеждаешь. Адреналин получаешь тот же, что и при реальной победе на ковре. Не только детям тяжело от этого отказаться, у нас много взрослых мужиков в таких играх зависает. Надо этой заразой переболеть, а тем, у кого не получится, придется уйти из спорта.
- Боевики с героями, которые умеют красиво проводить удары, вас также не впечатляют?
- Это всё далеко от реальных поединков. Единственный плюс от таких фильмов, что ребята могут заинтересоваться единоборствами и прийти в секцию. А если говорить о пользе, то лучше посмотреть бои с соревнований. Сейчас в интернете этого достаточно: многие борцы в погоне за лайками выкладывают свои поединки. Хотя умные люди этого не делают. Перед состязаниями я обычно залезаю в сеть, ищу бои, в которых участвовали наши соперники, отмечаю их технику, захваты. Понимаю, как можно такого противника побороть. Так что в этом смысле мне записи видеобоев помогают.
Я дружу с Олегом Тактаровым (актером, участников боев без правил) и спрашивал у него, кто сильнее: тот, кто красиво бьет, или тот, кто борется. Он говорил: «Перед боем я всегда спарингуюсь, стучу по мешкам. Мне тяжело нанести удар, отправить в нокаут. А вот если я потяну соперника-боксера вниз, ему уже со мной не справиться».
Блицопрос
- У вас два сына, один – мастер спорта по самбо, другой – чемпион мира. Из своих детей чемпионов тяжелее делать, чем из чужих?
- Тяжелее. Ты или жалеешь своего ребенка, что бывает редко, или, наоборот, слишком много от него требуешь. Старший, Данька, мне казался более способным. Но он занимался, потому что ему деваться было некуда с «подводной лодки». В 18 лет он сказал, что заканчивает. Мне потом признавался: принял такое решение в том числе и потому, что я его сильно прессинговал. Я тогда понял: важно, чтобы у самого спортсмена было желание бороться.
Младший сын, Володя, у меня другой, его нужно было останавливать, чтобы он не тренировался, дал себе отдохнуть. Я теперь на всех ребят, которые к нам в школу приходят, через призму своих сыновей смотрю.
- Сыновья в спортивном зале называют вас по имени и отчеству. И вы их так же. А не было момента, когда вылетало «сынок»?
- У меня сыновья сейчас тренеры, поэтому только по имени-отчеству называю, это субординация. И они меня – Алексеич. Сынками их не называл. Но когда Володя выиграл чемпионат мира, я в кардиологию попал. Переживал сильно. Соперники были серьезные, у Володи плечо было травмировано, я ему запретил через него бросать. А он именно этим броском и выиграл.
- Вы когда выбирали время для интервью, объясняли, что не можете встретиться раньше, потому что вам нужно внука в садик отвезти. Это вас так сын эксплуатирует, или вы сами напрашиваетесь?
- Я сам. Володя в отъезде, поэтому внука я отводил. У меня трое внуков – дошкольники, мне с ними очень интересно, с ними всегда есть о чем поговорить. Не могу только смотреть, как отцы их ругают. Сердце кровью обливается. Вспоминаю, что и сам был таким когда-то. А сейчас, как Володя говорит, я превратился в старого доброго деда.
Не будем биться за медали? 
Почётный гражданин и враг Зе. 
«Хочу тренировать». 
«У меня всё хорошо!»