«Зеленые легкие» под угрозой. Почему не хватает блюстителей лесного порядка

Чтобы выяснить, как в Пензенской области обстоят дела с сохранением зеленых просторов, и какие трудности испытывают службы, призванные их оберегать и защищать, корреспондент «АиФ-Пенза» обратился к директору регионального Центра защиты леса Дмитрию Грабу.

Дефицит и волокита

- Дмитрий Иванович, бытует мнение, что с лесами - да и с экологией в целом - в нашем регионе далеко не все хорошо. Так ли это?

- У нас на контроле более 965 тысяч гектар лесных насаждений, из них 43,5 тысячи с нарушенной и утраченной устойчивостью. То есть, процент на самом деле очень маленький. Поэтому санитарное состояние лесов в нашей области оценивается как удовлетворительное. Если даже сравнивать с другими регионами, то можно сказать, что у нас, например, намного меньше лесных вредителей - практически нет шелкопряда непарного и пилильщика соснового, которые регулярно атакуют соседнюю Мордовию.

Но, с другой стороны, благополучие это шаткое. Если в Пензенской области вдруг появятся какие-то новые вредители (как, например, в Сибири - шелкопряд сибирский), бороться с ними будет очень трудно. Для этого необходимо специальное дорогостоящее оборудование и инсектициды, которых у нас нет.

Кроме того, на нашей работе сказываются бюрократические проволочки. Сейчас же все работы нужно проводить через систему госзакупок, а это дело долгое. Получается, мы выявим очаг, зарегистрируем его, а дальше останется только ждать. Пока все процедуры закончатся, пройдет полгода, не меньше. За это время лес успеет погибнуть. Мы поднимали этот вопрос на федеральном уровне, просили, чтобы как-то изменили систему, потому что здесь все решают дни.

«Нужны решения». В Кремле обсудили защиту лесов и борьбу с полиэтиленом Подробнее

- Какие еще у вас есть трудности?

- Большая проблема с кадрами. Сегодня средний возраст сотрудников Центра - 47 лет. Молодежь к нам практически не идет. Кто-то, может, и пошел бы, но есть трудности в плане проживания и специфики профессии.

Взять, например, летнюю практику. Наша работа предполагает длительные командировки в районы. И вот едет специалист куда-нибудь в Сосновоборск, а с ним студент. Специалист останавливается в гостинице. За него платит Центр - у нас на это заложена отдельная статья расходов. А кто заплатит за студента? Ни у ВУЗа, ни у нас нет такой возможности. Что делать? Студент должен сам за себя платить? А ему это зачем?

А практика нужна, без нее никак. По книжкам и лекциям работать не научишься. Поэтому за университетом нужно хотя бы закрепить лесной участок в Ахунском дендропарке, чтобы было, где проводить практические занятия.

Ситуацию усугубляет еще одна проблема - низкая оплата труда. Лесопатологи у нас, например, получают в районе пятнадцати-двадцати тысяч рублей. Кто на такую зарплату пойдет? Вот и получается, что на 965 тысяч га насаждений у нас приходится всего шесть лесопатологов. Сами понимаете, объем работы колоссальный.

- Проблему с кадрами, насколько нам известно, сейчас испытывают все лесные службы.

- Да, можно сказать и так. Мы ведем работы в государственном лесном фонде, а есть еще городские леса - специалистов там практически нет. Поэтому объективной информации по санитарному и лесопатологическому состоянию городских и лесопарковых лесов нет. Результат сами видите: часть деревьев в парках больные, часть ослабленные, какие-то и вовсе уже погибли. Мы предлагали городским властям обследовать эти леса силами Центра. Заключить договор, подготовить задание. Да, мы не готовы работать безвозмездно. Например, лесопатологическое обследование одного гектара леса по государственным стандартам стоит от полутора до трех тысяч рублей, в зависимости от конкретного вида работ. Это не такие большие деньги в масштабах всей области, особенно если проводить обследование частями. Но нам отказывают - то не включают в план, то финансы не позволяют, то и вовсе не обращаются.

Близорукая экономия. Кому вредит новый Лесной кодекс? Подробнее

- А как с этим обстоят дела в лесничествах?

- В лесничествах проблема нехватки кадров тоже стоит очень остро. Но там другая тенденция - лесничества объединены, должность лесника упразднена, поэтому специалистов и не хватает. Следовательно, чем больше у человека подконтрольная территория, тем сложнее ему за ней уследить. Тем чаще случаются пожары, возникают очаги болезней и вредителей, а так же несанкционированные свалки бытовых отходов.

- Как же работать в таких условиях?

- Что касается нашей профессиональной деятельности, то мы в целом справляемся. Плановые показатели выполняем. Активно сотрудничаем с Министерством лесного и охотничьего хозяйства и природопользования и специалистами лесничеств на местах. Трудностей в нашей работе хватает, но они преодолимы.

На одном уровне

- Действительно ли в Пензенской области с каждым годом становится все меньше лесов?

- Нет. Площадь леса, конечно, меняется. Иногда в меньшую сторону, иногда в большую, но незначительно. Сильно сокращаться ей точно не с чего: концентрированных вырубок у нас нет, сильных пожаров тоже в последние годы не случалось. Так что все держится на одном уровне.

- Что чаще всего становится причиной гибели деревьев и насаждений? Человеческое вмешательство?

- Я бы так не сказал. Основными причинами гибели и ухудшения санитарного и лесопатологического состояния лесов являются болезни и вредители. То есть, здесь стоит говорить о комплексном отрицательном воздействии. На долю болезней, например, приходится более 40% погибших и ослабленных насаждений. Чуть меньше на почвенно-климатические причины. Так что можно сказать, что антропогенного «давления» лес практически не испытывает.

40 лет на иголках. Виктор Кузнецов вырастил на даче лес из редких хвойников Подробнее