Историку, писателю, журналисту, Заслуженному работнику культуры Российской Федерации, всю жизнь, от самых малых лет и до лет грядущих посвятившему изучению родного края – Александру Тюстину исполнилось недавно 75.
Когда деревья были большими
Александру Васильевичу выпало родиться в нелегкую пору – в октябре сорок первого года, спустя пять месяцев после начала Великой Отечественной войны. Отца он так и не увидел – оставив беременную жену, тот ушел на фронт и накануне рождения сына погиб под Вологдой.
«Для матери мое рождение и смерть отца слились в единое целое, - вспоминает наш собеседник. – Не было прибыли и не было убытка».
Детские годы, как и у всех, рожденных в военное время, выдались нелегкими, но по-своему счастливыми. Яркий образ в памяти – образ, пронесенный через многие десятилетия – катание на Пасху яиц, сваренных в луковой шелухе и оттого густо-красных. И тут же, рядом – поход с матерью за дровами в пойму, где стоял сухостой. Уходили на весь день, возвращались продрогшими до костей – даже волосы, мокрые от пота, на ветру покрывались тонкой ледяной корочкой.
Но самым главным – тем корнем, от которого пошла и любовь к родной стороне, и живейший, неумный интерес к ее истории – были беседы со стариками, заставшими еще царские времена.
«Был у меня сосед – Семен Яковлевич Богатов, - рассказывает Александр Васильевич. – Он родился – подумайте только – в 1860 году. Он хорошо знал помещицу Ломовки Марию Петровну Кузьмину, был знаком с генералом Поляковым, который воевал на Кавказе и в Крыму, многое видел и многое помнил».
Свидетельства эпохи
А до Полякова были другие – многие, многие поколения, копившие и хранившие память о событиях, творившихся десятилетия, столетия назад. Воспоминания эти передавались из поколения в поколения, от стариков – мальчишкам, которые слушали предания минувших лет, разинув рты.
«Огромное впечатление на меня произвела история о похоронах самого генерала Полякова, - продолжает наш собеседник. – Его похоронили в огромном гробу в склепе под ломовской церковью. И у всех, кто при этом присутствовал, было предчувствие того, что скоро что-то должно случиться. И случилось – правда, не сразу, а через несколько лет. Тогдашняя молодежь, не слушавшая стариков, прорубила в церкви пол, вскрыла склеп. Оттуда выволокли гроб, сорвали с покойника золотой орден Святого Георгия и кожаные перчатки, не успевшие еще истлеть».
Потом к телу Полякова полезли и сами старики – никто не знал, зачем, всех будто влекла какая-то странная и страшная сила. Люди рвали на куски мундир, сработанный из тонкого дорого сукна, срывали с груди мертвого генерала пуговицы. Спустя много лет Тюстин и сам испытал ужас, обуявший Богатова, который присутствовал при разграблении могилы. Когда увидел своими глазами обветшавшую церковь, а рядом с ней – огромную черную яму и полуразрушенную склеп.
Время интересных встреч
На работу в Пензенский краеведческий музей Александр Васильевич поступил в 1960 году. За плечами его в то время была только ломовская средняя школа. Но жажда знаний (он, улыбаясь, вспоминает, как яро «пожинал печатное слово» - от Жюль Верна до серьёзных исторических книг) и память поколений дали удивительный эффект. Не имея высшего образования, он знал больше, чем иные специалисты.
Вообще же шестидесятые годы, по признанию самого Александра Васильевича, были временем интересных встреч. Вскоре после начала работы в музее н свел знакомство с Николаем Дмитриевичем Волковым – московским писателем и театроведом, собравшем дома огромную коллекцию книг самой разной тематики. А при содействии Волкова – с другими не менее интересными и известными людьми.
У истоков
«Мне очень запомнились наши беседы с Лидией Эмильевной Мейерхольд – сестрой театрального режиссера Всеволода Мейерхольда, - вспоминает наш собеседник. – Она жила в большой четырехкомнатной квартире, но занимала там маленькую комнатушку, все остальное же пространство было отдано ее родственникам – детям, внукам, племянникам. Лидия Эмильевна была женщиной очень властной, очень строгой – она все время пыталась меня поучать – и в чем-то даже бесцеремонной. Когда мы ходили вместе к сестре маршала Тухачевского, Наталья Николаевна, Лидия Эмильевна решительно открывала палкой дверь и кричала: «Наташа! Прими такого-то…».
Знакомство Александра Васильевича с Лидией Эмильевной позже сыграло определяющую роль в создании в Пензе музея Мейерхольда. Именно он привез из Москвы многие вещи, которые сестра прославленного режиссера, чудом избежавшая преследования властей, забрала с собой из семейного гнезда.
Но самое сильное впечатление на героя нашего рассказа произвело знакомство с Ильей Яковлевичем Судаковым – тоже театральным режиссером, народным артистом РСФСР, дважды лауреатом Сталинской премии. Наш собеседник вспоминает: впервые войдя в особняк на проезде Художественного театра (ныне Камергерский переулок), где жил режиссер, он почувствовал, как по спине пробежал холодок.
«Это была гигантских размеров прихожая, коридоры, убегающие куда-то в темноту, огромные двери, - рассказывает Тюстин. – Но я знал, куда иду и, собравшись с духом, нажал на кнопку звонка. Дверь открылась… и, представляете, передо мной появилась Анна Каренина: очень красивая женщина в черных брюках и темной кофте. Оказалось, что это была жена Судакова – Клавдия Николаевна Еланская».
На момент знакомства с Александром Васильевичем сам Илья Яковлевич был уже стар и к тому же разбит тяжелой болезнью. Передвигался он на коляске и во время беседы ответы на вопросы все больше писал в тетрадке, чем проговаривал вслух.
«Он был человеком очень образованным и приятным в общении, - продолжает Александр Васильевич. – А кроме того, он очень многие личные вещи передал нам в музей и помог мне соединиться с крупными деятелями литературы и искусства».
«Все познать невозможно!»
С тех пор прошло немало лет. Александр Васильевич экстерном закончил Пензенский педагогический университет, получил звание Заслуженного работника культуры, совершил невероятное множество рабочих поездок, опубликовал более 1000 научных трудов. И в том числе – 23 книги, среди которых «Золотая летопись Пензенского края» и трехтомник «Славу Пензы умножившие». И даже сейчас, несмотря на почтенный возраст, он не намерен уходить на покой. В планах у самого известного пензенского краеведа – издать в скором времени многолетний труд «Георгиевские кавалеры земли Пензенской».
«К сожалению, я не могу сказать, как скоро ее можно будет приобрести, - отмечает Александр Васильевич. – Потому что не знаю, как будут обстоять дела с финансированием. Но над этим изданием я трудился на протяжении восьми лет – и мне, конечно же, хотелось бы довести работу до конца».
Он, как и многие годы назад, доброжелателен, активен и полон той созидающей энергии, которая сподвигает человека творить чудеса. В чем его секрет? Смеясь, Александр Васильевич заверяет нас: нет никакого секрета.
«Во-первых, хочу отметить, что я себя молодым не признаю, - отвечает он. – Мне 75, это тот возраст, когда человек думает об отдыхе, о пенсии. Но мне жалко уходить, не исполнив свои обязательства. Я хочу оставить после себя след, завершить то, что было мной начато. Я многое познал, но не все – все познать невозможно».
Учителя для vip-персон. Какие воспоминания они оставили у своих учеников 
Чужих детей не бывает. Как семерых сирот от детдома спасли 
Хозяйка Подвала. Есть ли жизнь вне цивилизации 
Как ковалась Победа. Кого эвакуировали в Пензу в войну 
Последний романтик. Чем запомнилась Пенза Евгению Евтушенко