Сейчас в Пензенской области проживает 1206 ликвидаторов ужасной катастрофы, аналогов которой нет в мировой истории — аварии на Чернобыльской АЭС. Всего из области были командированы около 2000 человек.
ЧАЭС. Энергоблок. Авария
Он помнит: Чернобыль, бывший штаб горкома партии. Полевой штаб Союзатомэнерго. У здания, стены и крышу которого три раза в день окатывают водой из шлангов, на траве сидит ослепшая от радиации кошка.
В 1986 году Владимир Миронов жил в Ленинграде, а работал в маленьком городке Гатчина, в Курчатовском институте, где размещался собственный ядерный реактор. На входе в НИИ стояли дозиметрические рамки. Работали они просто – если человек, выходящий с территории, был облучен, рамки звенели, и человека отправляли мыться и стирать одежду.
«Шел дождь, - вспоминает Владимир Сергеевич. – Даже не дождь, а словно водяная пыль висела в воздухе».
У ворот института собралась толпа людей с разноцветными зонтиками. Люди о чем-то вполголоса переговаривались, в прохладном апрельском воздухе стоял негромкий мерный гул. И над гулом этим плыл тонкий, колеблющийся, как на ветру, звон. Звенели рамки.
«Проверили – все работает исправно, - продолжает наш собеседник. – Ситуация получалась невероятная: люди, идущие на работу, были уже облучены».
Быстро взяли пробы дождевой воды со сточных труб. Спектральный анализ показал наличие в них изотопов цезия, стронция, йода.
Над Ленинградом шел радиоактивный дождь. Только через четверо суток по радио передали три страшных слова: «ЧАЭС. Энергоблок. Авария».
Решение ехать в Чернобыль Миронов, глава отдела радиационной безопасности Курчатовского НИИ, принял почти сразу. Говорит – чувствовал, что понемногу теряет сноровку, зарастает мхом на тихой, однообразной работе. Да и там, в накрытой горячим пятном Украине оставались родственники, близкие, друзья. Правда, отправиться в зону отчуждения удалось только в июне и только после вмешательства Москвы – руководство института отпускать ценного сотрудника не хотело категорически.
Чернобыльское безмолвие
Автобус, самолет, опять автобус. Первая ночевка в странно пустом, странно тихом и темном городке – на полу в заброшенной школе. Наутро – первое задание: сопроводить на разрушенный энергоблок главного конструктора реакторов РБМК и члена-корреспондента Академии наук.
«Никакого спецоборудования не было, - вспоминает наш герой. – Мне выдали простую белую робу – куртка, штаны, шапочка – дозиметр, шахтерский фонарь, кирзовые ботинки и респиратор».
Путешествие было долгим. Какими-то проходами вышли в транспортный коридор с железнодорожными путями. Там на раскрошенных, разбитых бетонных блоках, на изогнутой чудовищными напряжением арматуре висели белые лепестки парашютов. На них в еще полыхающий, еще кипящий реактор сбрасывали песок и свинцовые болванки.
После – трубы, трубы, трубы. Стояла тишина. Сквозь гул крови в ушах Миронов слышал только один постоянный, негромкий и страшный звук – потрескивание стекла. Это гамма-частицы бомбардировали линзы в его очках.
В одном из мест – на лестнице, круто уводящей вверх, в проем в бетонном потолке – дозиметр зашкалило. Больше двухсот рентген в час – стрелка буквально вылетела из размеченного на экране диапазона. Стало ясно – экспедицию пора сворачивать.
Потом было много всего. Миронов пробыл на зараженной земле тридцать пять суток. Работал инспектором, составлял карты радиационного заражения. А мир вокруг менялся. Невидимая, неслышимая, бесплотная зараза выедала его изнутри.
Когда Владимир Сергеевич вернулся в Ленинград, то с удивлением узнал, что его понизили в должности. «За нарушение трудовой дисциплины».
Сегодня Миронову 83. У него нет никаких наград – ведь Курчатовский институт отказался за него ходатайствовать. Есть лишь воспоминания – тяжелые, странные.
«Подвиг? – Миронов медленно качает головой. – Нет было никакого подвига. Мы просто сделали свою работу. Вот и все».
Первый из десяти
Владимир Ермолович был одним из первых, кто отправился на ликвидацию последствий взрыва четвёртого энергоблока атомной электростанции. Тогда ему было 37 лет.
«Я попал в первую десятку тех, кто поехал из Пензы, — вспоминает Владимир Кузьмич. — Работал автокрановщиком, эта профессия в Припяти была одной из самых востребованных. Как сейчас помню, пришли ко мне из военкомата и вручили повестку, в который было указано, когда и где необходимо быть. Прошел медкомиссию и в назначенный срок сел в автобус, который доставил нас к поезду. Но я хочу сказать, что если бы тогда, как говорится, за мной не пришли (я же все-таки был партийный, сказали: «Коммунисты вперед!», мы и пошли ), я, скорее всего, вызвался бы добровольцем. Много думал об этом.

В 60 метрах от эпицентра взрыва было, конечно, страшно работать. Вроде бы все то же самое: земля, деревья, но только невидимая смерть гуляет. Моей задачей была транспортировка контейнеров со всей этой радиационной заразой, которую на земле собирали другие ребята. На все про все есть три минуты и обратно - жить в бункер. Каждые пять дней приходили врачи, брали кровь на анализ, проводили обследования.
Отдельно хочу рассказать про питание. Кормили нас великолепно.
Одних салатов на выбор предлагали 10-12 видов. Даже минеральную воду откуда-то привозили разную – аж восемь видов.
А через месяц я получил свою порцию радиации - 22,5 рентгена при допустимой норме в 25 единиц и отправился обратно домой. Вернулся домой 1 сентября. Потом были торжества, благодарности, грамоты. Бритву подарили. А теперь я ежегодно лечусь в пензенском госпитале для ветеранов».
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть