Считается, что сегодня они, не выходя из дома, могут зарабатывать сотни тысяч рублей в месяц. Речь идет о программистах. Почему сегодня именно выпускникам IT-специальностей тяжело устроиться? Стоит ли опасаться искусственного интеллекта? Как помогает ИИ в организации дорожного движения в Пензе?
Накануне 13 сентября, Дня программиста, сооснователь Ассоциации разработчиков программного обеспечения Пензенской области Максим Семёнкин ответил на вопросы penza.aif.ru.
Rutube хорошеет
Ирина Акишина, penza.aif.ru: Максим Викторович, три года назад в интервью вы говорили: было большой ошибкой надеяться на иностранное программное обеспечение, потому что это в первую очередь небезопасно. И у нас на самом деле после начала СВО возникли большие проблемы с обслуживанием виртуальных сервисов. Даже работа аэропортов из-за этого прерывалась. Вы утверждали: надо вкладываться в свои разработки. Так вкладываются?
Максим Семёнкин: Делается на самом деле много, но до всего руки не доходят, не хватает сил, ресурсов. Импортозамещение в первую очередь коснулось не потребительского рынка, а промышленности. По отраслевому признаку было создано несколько десятков центров компетенций. Например, представители металлургии собирались и формулировали требования к ПО, которое им было нужно. Туда же подключались сильные разработчики по данному направлению. Изыскивалось финансирование: государственное или частное. Отраслевое ПО уже создано, оно используется.
Не всегда потребители довольны качеством. Но западные гиганты, которые раньше работали на нашем рынке, развивали свои платформы десятилетиями. Причём с существенными инвестициями, которые зарабатывали в том числе на нашем рынке.
— А потребительский рынок разработчикам не интересен?
— Интересен. Там есть успехи. У нас работает Rutube. Да, он пока неуклюжий. Но если посмотреть, что было три года назад, то разница заметна. Набирает популярность и ВК Видео.
— Google уже перестал регистрировать новые почтовые адреса из России. Не получится ли так, что однажды мы не сможем воспользоваться своим телефоном?
— Уже продаются телефоны, которые работают без Androide на собственной прошивке. И эта тенденция всеобщая: идёт деглобализация и фрагментация мирового рынка. Скорее всего, будет создано несколько экосистем, каждая успешная в своей нише.
— Но ушедшего в массы отечественного программного обеспечения для смартфонов пока не видно. Почему наши телефоны до сих пор работают на Android?
— Пока я не вижу предпосылок для того, чтобы появился российский смартфон, который бы активно покупали граждане. Разработать и выпускать гаджет, все детали которого станут изготавливаться в одной отдельно взятой стране, дорого. Если посмотреть, где производятся запчасти смартфонов, то мы увидим, что в их изготовлении участвуют компании со всего мира. Выстроить такую логистику, что называется, «с миру по нитке», очень сложно, особенно сейчас, когда цепочки поставок рвутся, меняются.
— Нет ли опасности, что мы можем остаться без гаджетов?
— Мне кажется, вряд ли это произойдёт. Если есть спрос, начинается поиск новых путей в обход всех санкций. Вся экономика сейчас перестраивается на новые цепочки поставок. Во-многом уже перестроилась, но дешевле от этого те же смартфоны не становятся, так как доставка дорожает. Все хотят быть суверенными, все хотят защищать свои интересы. А суверенность стоит денег.
— Смартфон — это один из немногих товаров, цены на который, по официальным данным, даже падают...
— Может быть, в абсолютном выражении товар и дешевеет, но с учетом инфляции вряд ли стоит говорить о реальном снижении стоимости. Рынок смартфонов высококонкурентный, поэтому сильно цены расти на них, скорее всего, не будут.
Они возвращаются?
— С началом СВО многие IT-компании уходили из страны. Идёт ли разговор о том, что какие-то из них хотят возвращаться?
— Желание есть, оно озвучивается, но реальных действий я не вижу. Наверное, пока в мире не наступит глобального спокойствия, все будут сидеть и выжидать. Пока все разговоры о возврате — это, скорее, прощупывание почвы.
— А им есть куда возвращаться? Ждут ли их и смогут ли им доверять?
— Доверие, и это неоднократно озвучивалось на различных конференциях, мероприятиях, утрачено, и завоевать его снова будет сложно. К тому же структура экономики России за последние три года тоже сильно изменилась. По моим ощущениям,рынок IT сократился.
— А почему? Казалось бы, наоборот, должен был вырасти?
— За счёт импортозамещения какой-то прирост произошёл, но в целом заказов и денег на них стало меньше. Для моей компании заказчик — это фирмы, которые делают какие-то инвестиции. В рамках этих инвестиций они заказывают разработку программного обеспечения. Сейчас инвестировать стали аккуратнее, потому что деньги слишком дорогие.
— Вы ждёте понижения ставки так же, как строители и промышленники...
— Все ждут. Те же строители и промышленники — это наши заказчики. Когда появятся более доступные деньги, строители и промышленники смогут их взять, придут к нам и закажут что-то. Для того, чтобы экономика работала, ставка должна быть не больше 10%. Сейчас если есть деньги, их выгоднее положить на депозит в банк, ещё несколько месяцев назад там обеспечивали доходность 20%. Не каждый бизнес способ на это. Денежная масса в стране сокращается, деньги лежат в банках, не работают, в экономику не вкладываются. Нам под этот рынок приходится перестраиваться, приходится думать, как оптимизировать свои процессы, делать их более эффективными. С точки оздоровления компании это даже хорошо.
И нет Госуслуг
— В начале СВО многие сотрудники IT-компаний уезжали за границу. Вы говорили: они ещё могут вернуться. Они вернулись?
— Возвращаются. Многие уезжали, чтобы посмотреть издалека, что будет здесь происходить. А Россия как была, так и осталась, экономика не развалилась. Гамбургеры продаются, в магазинах не пусто. Мои друзья, которые давно перебрались в Америку, приехали сюда и удивлялись: «В молочный отдел зашли, а там какой-то безумное количество продуктов. Мы даже не понимаем, что это такое. Живем тут месяц и ещё не все из них перепробовали».
К тому же многие за границей столкнулись с тем, что не всё оказалось таким, каким виделось сначала. Например, нет таких банковских приложений и оплатить онлайн можно не везде. Друзья рассказывают, что в некоторых продвинутых европейских странах только недавно появилась возможность оплаты по кюар-коду (то, к чему российские граждане давно привыкли). Наша банковская сфера в плане информатизации считается одной из передовых в мире. И Госуслуг таких нет: несмотря на то, что их критикуют, ими все пользуются.
Кто-то уезжал и, на первый взгляд, зарплата за границей казалась им высокой. Но после того, как человек столкнулся с системой налогообложения, с уровнем цен, оказалось, что он не так и много может себе позволить. Кто-то понимает: его взяли на работу не потому, что он замечательный специалист, а потому что находится в такой ситуации, когда готов работать за любые деньги. Он видит, что граждане той страны трудятся в лучших условиях и чувствует несправедливость.
За деньги, которые он получал в России, он мог позволить себе более комфортную жизнь. Кто-то понимает, что с таким положением дел никогда не сможет себе купить квартиру. Жильё очень дорогое, получить ипотеку сложно, сначала надо стать гражданином той страны. Да, в каких-то государствах климат чудесный и море рядом, но вокруг этого ещё есть и набор минусов. Не хочу сказать, что у всех там всё плохо, просто там по-другому.
— Если они вернутся, не повлияет ли тот факт, что они уезжали, на их трудоустройство?
— Я такого не слышал. Другое дело, что в целом спрос на разработчиков и других специалистов в нашей отрасли сокращается. Если раньше рынок труда в IT-сфере был рынком соискателя, то сейчас он перевернулся и стал рынком работодателя. За последний год это оказалось особенно заметно. Для квалифицированного специалиста это неопасно. А вот начинающим, выпускникам вузов, сложно. Мне в одном из пензенских университетов рассказывали, что года 3-4 назад к выпускным экзаменам 80 % студентов были трудоустроены. А сейчас работу имеют только 30 %.
— А в вузах сейчас столько открыли мест для обучения IT-специалистов, и туда стремятся школьники...
— Здесь, конечно, перекос. Лозунг «Иди учись на программиста и будешь хорошо жить» уже в прошлом. Ситуация только ухудшается, и виной тому — искусственный интеллект. Основной, но не единственный навык программиста — это умение писать код. А тут появились большие языковые модели, которые, оказывается, тоже могут выполнять эти функции. И они покусились на святое. ИИ пока не способен решать задачи, как это сделает опытный специалист, но задачки уровня младшего специалиста он выполняет.
Илон Макс боится
— То есть ИИ работает как раз на уровне выпускников вуза?
— Да. Но идти в IT стоит. Потому что открывается другая сфера: в руках у разработчика появляется машинка, которая умеет писать код. Нужно учиться управлять ею. А как ею управлять, если она ещё до конца не оформлена, постоянно совершенствуется? Это вызов для IT-сообщества, не все оказались к этому готовы. Поколение айтишников выросло. Сейчас опытным разработчикам, которым около 50 лет, говорят: «Ты умеешь хорошо писать код, но давай попробуем эту машинку». А им это тяжело даётся. Для понимания я привожу пример со станками. Раньше в цехах металлообработки стояли поля фрезерных и токарных станков, за ними работали мастера, которые обеспечивали в ручном режиме микронную точность. А потом пришли станки с ЧПУ и навык в микронной точности оказался невостребованным.
Сейчас и в IT что-то похожее происходит. Это серьёзный вызов, стратегический излом. Он коснётся и других отраслей.
Если школьника или студента интересуют информационные технологии, пусть он изучает математику, программирование и другие инженерные дисциплины, и самостоятельно следит за тем, что происходит. И сам пробует что-то делать. Возможно, именно он и поймёт, как правильно работать с новой «машинкой».
— А вы не боитесь ИИ? Даже Илон Маск пугает, что искусственный интеллект опасен.
— ИИ держит меня в тонусе. То, какую «магию» он может творить, впечатляет. Думаю, в целом для развития человечества он необходим.
У нас сейчас много цифровой рутины в работе, она как раз может выполняться ИИ. Это приведёт к высвобождению человеческого потенциала. Это не будет происходить безболезненно, не все готовы отказаться от той рутины, которой занимались, и идти в творчество. Но в истории человечества такое происходит не первый раз. В своё время радиоинженеры изобрели ЭВМ и тем самым лишили себя работы. До этого они под каждую задачку разрабатывали новое вычислительное устройство, а теперь сделали универсальный вычислитель. Но экономика начала развиваться быстрее за счёт того, что появились ЭВМ.
Мы много веков живём, но пока SkyNet не появился и нас не убил. Сегодня мир так устроен, что каждая страна должна демонстрировать свою экономическую эффективность, чтобы оставаться суверенной. А сделать этого без ИИ нельзя.
Цифровой след
— Много в государстве делается для того, чтобы оградить от IT-мошенников, вводят блокировку карт, ограничивают количество сим-карт для получения. Но граждан продолжают обманывать. Преступники сильнее в IT?
— Эти виды преступлений связаны с использованием не только IT, но и социальной инженерии. Мошенники работают с теми людьми, которые активно ведут свои страницы в сети, у которых большой цифровой след в интернете. Этой информацией пользуются мошенники. Чтобы не привлекать их внимание, не отсвечивайте лишний раз в Сети.
— Чтобы защитить от мошенников, запретили звонки в ряде мессенджеров. Эта мера будет эффективна?
— Я не владею информацией, какая доля мошенничеств осуществляется через мессенджеры. Но многие страны идут к тому, чтобы внутри них появился мессенджер, который будет контролироваться, в котором будет безопасно. И где не нужно будет проверять: кто с тобой на самом деле разговаривает, бот или человек.
Зеленый свет
— Ваша компания участвовала в разработке «зелёной волны» для пензенских улиц. Насколько сложно выстроить эту систему? Пензенцы постоянно жалуются на пробки.
— Вспомните, что творилось в Терновке 1,5 года назад. Там в час пик стояли и машины, и автобусы. Сейчас время проезда сократилось в два раза. Просто к хорошему быстро привыкли и перестали замечать. Работа продолжается. Улица за улицей постепенно переходят на адаптивное управление, то есть когда фазы светофоров переключаются не по определенному времени, а в зависимости от ситуации на дороге. Терновка благодаря этому поехала, над этим работали больше года.
— Почему так долго?
— Не хватает транспортных инженеров, которые могут проанализировать ситуацию, замерить трафик в разные дни недели, в разное время суток. Для этого требуется и соответствующее оборудование. Светофоры необходимо было подключить к интернету, если бы они работали по мобильной связи, то у нас бы всё встало. Требуется согласовывать изменения в организации дорожного движения, изменить рядность, повесить знаки. Все договора на оказание услуг проходят через госзакупки, на это тоже требуется время. Но на текущий момент в масштабах города крупные инфраструктурные вопросы (с тем же подведением интернета) решены, осталась точечная работа на отдельных участках.
Главный вопрос:
— После налёта БПЛА Пенза второй месяц живёт без мобильного интернета. А вот в Москве и Санкт-Петербурге он есть везде, во всяком случае в тех местах, где бывают туристы.
— Отключают мобильный интернет для решения определённых задач безопасности. Видимо, в больших городах эти вопросы решаются другим способом. У нас пытаются выйти из положения, много появляется локального вай-фая. В Минцифре обсуждается вопрос о том, чтобы в случае отключения мобильного интернета в доступе оставались важные сервисы, например, банки, такси, госуслуги.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
Как не стать жертвой мошенников, рассылающих СМС с вредоносными ПО? 
Как узнать, что компьютерный мастер не мошенник? 
Как не попасться на удочку интернет-мошенников? 
Цифровой спецназ. Глава IT-компании об опасном импорте, зарплатах и вузах