Гроза «тигров». Как для Курской битвы создавали секретное оружие

Schwarzer Tod («Чёрная смерть») — именно так назвали немцы советский штурмовик Ил-2. Это имя он получил примерно в те месяцы, когда шла Курская битва. И не случайно. В историю сражение под Курском, закончившееся в августе 1943-го, вошло как битва машин. Но речь шла не только о танках, но и о самолётах. Убийцей «тигров» и «пантер» Ил-2 стал в том числе благодаря новым противотанковым бомбам, которые прожигали броню. Взрыватели для этих бомб разработали на Пензенском заводе имени М. В. Фрунзе (ЗИФ). И производили их там же.

Penza.aif.ru начинает серию статей, посвящённых работе пензенских предприятий в годы Великой Отечественной.

Третий трубочный

Его называли «трубочным», «велосипедным», хотя на самом деле он всегда был военным.

Архивы ЗИФа военного времени не сохранились. Но информация о нём осталась в документах партийных органов. Накануне 80-летия годовщины Победы она использовалась для подготовки материала в энциклопедию «Пензенская область в годы Великой Отечественной войны».

«Третий трубочный завод изначально создавали для производства взрывателей. Во время НЭПа он один из немногих получил поддержку государства. На рубеже 20–30 годов, когда начинается индустриализация, предприятие расцветает. Здесь начинают выпускать часы (до этого в советской России было всего два часовых завода — оба в Москве) и велосипеды (из-за них завод и останется в памяти пензенцев как «велосипедный»).

«Но уже тогда, в 1920-е годы, 70 % продукции, которую производили на предприятии, были взрыватели, – обращает внимание доктор исторических наук, профессор кафедры «История России и методика преподавания истории» историко-филологического факультета ПГУ Евгений Воейков. — И только 30 % — всё то, что пишут сейчас в энциклопедиях: оборудование для сельхозтехники, зажигалки, горелки для керосинных ламп, станки-автоматы и другое».

Почти Штирлиц. Рассекречено дело чекиста, который работал в тылу гитлеровцев Подробнее

Рекорд 1942-го

То, насколько быстро рос завод, видно и по числу рабочих. В 1926 году их было 1700 человек, в 1927-м — 2,5 тысячи. Для Пензы того времени такое предприятие уже можно было назвать гигантом. Перед самой войной ЗИФ насчитывал уже 17 тысяч рабочих, рекорд будет установлен в 1942 году — более 23 тысяч человек. На пензенских предприятиях, которые сегодня принято называть крупнейшими в области, число работников в разы меньше. Штат других военных заводов Пензы в те времена насчитывал от 1,5 до 3,5 тысячи человек.

«Брат-близнец ЗИФа в Нижнем Ломове, 255-й электромеханический завод, производил капсюли для патронов и взрыватели для миномётных мин, — поясняет Евгений Воейков. — ЗИФ же отвечал за производство «крупняка», взрывателей для крупнокалиберных снарядов. Речь идёт о калибре 122-мм (для нашей основной гаубицы) и 152-мм (для нашей самой удачной гаубицы МЛ-20). Также здесь делали взрыватели для снарядов реактивных минометов («катюши») и для крупнокалиберных минометов калибром 120 мм. А на крупнокалиберной артиллерии держится всё: и оборона, и наступление».

Но в Пензе не только производили, но и разрабатывали новую продукцию.

Охотники на «тигров». Какой вклад внесли пензенцы в победу на Курской дуге Подробнее

Секрет Сталина

Их эвакуировали в срочном порядке, чуть ли не одними из первых, ещё до того момента, когда немцы окружили город на Неве. ЦКБ-22 и тогда было организацией, о которой старались много не говорить: там разрабатывали взрыватели для всей страны. Сегодня предприятие, сменив название, входит в Госкорпорацию «Ростех».

А в начале июля 1941 года 600 рабочих и инженерно-технических работников отправили в Пензу. Вместе с членами семей набралось почти две тысячи человек. В Пензе базой для питерцев стал как раз ЗИФ. Там во главе с конструктором Иваном Ларионовым был разработан новый взрыватель для противотанковых авиабомб. Их испытания начали проводить ещё в 1942 году, но на фронт продукцию не пускали — ждали специального разрешения Иосифа Сталина.  Существование новых бомб держали в строгом секрете.

В партийных архивах остались документы, в которых сотрудников завода ругают за то, что они выбрасывают бракованные детали.

«По ним враг может определить, что вы выпускаете», — таков был смысл претензий сотрудников госбезопасности. Это относилось ко всей продукции ЗИФа, но информация о противотанковых авиабомбах (ПТАБ) была особенно сильно засекречена. Настолько сильно, что надолго осталась тайной. 

«А это обидно, — отмечает Евгений Воейков, — про эти авиабомбы часто вспоминают, когда анализируют успехи Красной армии в Курской битве. Но никто не пишет, что их изобрели в ЦКБ-22 в Пензе».

«В бой ведёт комбриг Бубнов…» Пензенец стал легендой Сталинграда и Курска Подробнее

Прожигали броню

Немцы, готовясь к сражению под Курском, делали упор по традиции на прорыв танковыми группами. Советское командование планировало сдержать натиск броневых машин, а потом начать контрнаступление. Для этого и готовили новое для тех времён оружие — ПТАБ. Сначала она весила до 10 кг, но потом её массу уменьшили до 1,5–2,5 кг. Попасть крупной бомбой из самолёта в танк тяжело. Поэтому решили «рассыпать» над танковыми колоннами противника много мелких бомбочек.

У ПТАБ была важная особенность. В момент взрыва металл в оболочке бомбы расплавлялся и работал как дополнительный таран. Кумулятивная струя прожигала танковую броню, в результате взрывался боекомплект, загоралось топливо.

Так называемая «кумулятивная бомба» пробивала броню толщиной до 90 миллиметров, под углом 30 градусов — 50  миллиметров. Этого оказалось достаточно: крыша «тигра» составляла толщину 28 миллиметров, а «пантеры» — 16. У других средних танков ещё меньше. Для справки: «тигров» у немцев на Курской дуге было всего 144 шт., «пантер» — 200 шт., а всего немецких танков в северной и южной группировках — около 2,5 тысячи, так что основным противником наших войск были не новые немецкие тяжёлые танки, а обычные средние «тройки» и «четвёрки» (Pz-III, Pz-IV).

Немцы были не готовы к новому оружию Красной армии. В первые дни Курской битвы они по старинке двигались колоннами. За что и поплатились.

«Полоса разлёта ПТАБ перекрывала 2–3 танка, удалённых друг от друга на расстоянии 70–75 м, и эффективность была поразительной (до 6–8 танков с 1-го захода)», — анализировал те бои журнал «Военное обозрение».

Агент Петрова. Как обманывали немецкую разведку на Курской дуге Подробнее

Сила налёта

Воспоминания о тех днях оставили в мемуарах и советские, и немецкие солдаты.

«Колонна танков, возглавляемая «тиграми», медленно двигалась в нашу сторону, ведя огонь из пушек. Снаряды с воем проносились в воздухе. На душе стало тревожно — уж очень много было танков. Невольно возникал вопрос: удержим ли рубеж? — вспоминал командир третьего дивизиона 183-й стрелковой дивизии Савелий Чернышов. — Но вот в воздухе появились наши самолёты. Все вздохнули с облегчением. На бреющем полёте штурмовики стремительно ринулись в атаку. Сразу загорелось пять головных танков. Самолёты продолжали снова и снова заходить на цель. Всё поле перед нами покрылось клубами чёрного дыма. Мне впервые на таком близком расстоянии пришлось наблюдать замечательное мастерство наших лётчиков».

«6 июля в 5 часов утра в районе Белгорода на нашу группу танков — их было не меньше сотни — обрушились русские штурмовики. Эффект их действий был невиданный, — в свою очередь рассказывал пленный немецкий танкист. — При первой же атаке одна группа штурмовиков подбила и сожгла 20 танков. Одновременно другая группа атаковала отдыхавший на автомашинах мотострелковый батальон. На наши головы градом посыпались бомбы мелкого калибра и снаряды. Было сожжено 90 автомашин и убито 120 человек. За всё время войны на Восточном фронте я не видел такого результата действий русской авиации. Не хватает слов, чтобы выразить всю силу этого налёта».

Позднее немцы научились минимизировать ущерб от ПТАБ. Танки стали передвигаться не колоннами, а рассредотачиваться. Они старались прятаться в лесу, потому что взрыватели у новых бомб были очень чувствительными и могли прийти в действие от соприкосновения не с бронемашиной, а с ветками деревьев. Но такие меры предосторожности привели к тому, что натиск первых дней оказался не столь сильным, как хотелось бы вермахту. И в результате ПТАБ стали одним из секретов победы СССР в Курской битве. Той самой, после которой стратегическая инициатива стала полностью принадлежать советским генералам. До того момента ни одной армии в мире сделать этого не удавалось.

Разработку конструктора Ларионова отметили. За создание той бомбы и взрывателя в январе 1944-го он получил орден Ленина, а в 1946 году — звание лауреата Сталинской премии СССР.