20 августа народный артист России Сергей Казаков празднует свой день рождения. Он из той категории артистов, на которых хочется смотреть в любом образе и в любой роли. А, увидев фамилию «Казаков» на афише театра, название постановки зрителей уже не интересует – они приходят в зал посмотреть на мастера. Потому что знают: будет интересно. Читателям penza.aif.ru народный артист рассказал о своём пути к успеху, «перевёртышах» и о своей мечте.
Про лимит и Табакова
Игорь Польских, penza.aif.ru: Сергей Владимирович, если я не ошибаюсь, это ваше первое большое интервью в качестве народного артиста?
Сергей Казаков: Да, верно. Однако не скажу, что это событие осталось незамеченным…
– Что для вас это звание? Поменялось ли в связи с этим что-то в вашей жизни?
– Ну, во-первых, это очень почётно. Начать с того, что звание «народный артист Российской Федерации» присваивает только президент России, что в принципе является невероятным по значимости событием. Кроме этого, оно по праву считается самым высшим почётным званием для артиста. Если говорить о его истории, то «прародителем» народного артиста РФ было звание «народный артист Республики», учреждённое советским правительством того времени в 1919 году. Среди первых удостоенных были великие певцы – Фёдор Шаляпин и Леонид Собинов, которого называли «русским Орфеем», и в честь него названа одна из улиц в Пензе. Скажу больше, именно Собинов стал одним из тех, кто дал мне путёвку в театральную жизнь: в 1987 году я закончил Саратовскую государственную консерваторию, носящую его имя.
Находиться в одном ряду со столпами русской культуры – очень лестно и приятно. Однако это накладывает дополнительную ответственность в профессиональной деятельности – права оступиться уже просто нет.
Отвечая на вторую часть вопроса, могу сказать, что в моей жизни после присвоения «народного» практически ничего не поменялось. Скажем так: на улицах больше обычного узнавать не стали. Кстати, в России существует «лимит» на «народных артистов» – в год такой чести удостаиваются не более пяти человек. Я стал 146-м народным артистом в стране.
– Оглядываясь назад, сможете ли вы поделить свою жизнь на какие-то значимые этапы?
– Всё, наверное, как у всех: детство, юность и сознательная жизнь, уже неразрывно связанная с театром. Впрочем, в мою жизнь он вошёл, когда мне только-только «стукнуло» шесть лет. Я родился в Саратове в «театральном» доме, где моими соседями, в том числе была семья Янковских. С Филиппом мы дружили, и я часто бывал у них в гостях. Так вот, однажды я застал там Олега Павловича Табакова, который, глядя на наши игры, вдруг спросил: «А чего это вы в театральную студию заниматься не идёте?» На тот момент Янковские планировали переезд в Москву, и Филиппу со мной идти в студию смысла никакого не было, поэтому я отправился туда один. Чуть позже я вышел на подмостки театра детского и юношеского творчества «Молодая гвардия» Саратовского городского Дворца пионеров. И, как говорится, пошло-поехало: после окончания консерватории уже через три года я приехал в Пензу, которая теперь неразрывно связана с моей судьбой и является огромной, если не главной, её частью.
– Неужели никогда не возникало желания махнуть на всё рукой и поменять профессию?
– Почему же, и такое тоже было. Правда, всего один раз, и случилось это примерно в середине 90-х. Тогда не только у меня, а у многих жизнь пошла наперекосяк. Время было странное, идеалы перестраивались, появлялись какие-то новые, непривычные принципы бытия. В те годы, из-за того, что я участвовал практически в каждом спектакле, мне показалось, что я «переел», перенасытился театром и принял решение уйти в шоу-бизнес. Стал организовывать и вести какие-то мероприятия, вечера и концерты. Но быстро понял, что совершил ошибку: театр может не простить, что его бросили. Измены не прощают и зрители. Если артист забывает о них долго и мучительно, то у зрителей этот процесс происходит куда быстрее, ведь на твоём месте оказывается другой, не менее талантливый человек, на которого можно смотреть и, соответственно, любить. Поэтому обратно в театр я возвращался, можно сказать, бегом. И как только он меня простил и снова принял, я тут же стал художественным руководителем.
Про «перевёртышей» и угрозы
– Вы активно поддерживаете СВО и жителей Донбасса. Не поступало ли в связи с этим в ваш адрес каких-то угроз?
– Такие случаи были. Но отношусь я к ним спокойно, без какой-то паники, и всерьёз не воспринимаю. Гораздо страшнее, когда чья-то ненависть может вылиться во вполне конкретные действия. Однажды, когда я планировал поездку, ко мне подошёл один из тех моих друзей, кто сейчас выполняет там поставленные президентом задачи, и сказал: «Сергей, ты должен понимать, что на людей, которые находятся под западными санкциями, вэсэушники буквально охотятся, и ладно, если ты станешь рисковать только своей жизнью, но ведь могут пострадать те, кто тебя там будет окружать. Очень страшно смотреть на то, что сейчас происходит на Украине. Страх перед нацистами загнал украинцев на кухни и в подвалы, сил надавать под зад лидерам террористического режима у них просто нет».
– Вы уже три раза включались в разные санкционные списки. Выходит, реалии времени таковы, что культуру можно заковать в наручники?
– Можно! Вы же видите, что своё мнение на острую тему высказывают далеко не все артисты. Они просто боятся говорить о своей поддержке СВО и осуждать своих якобы либеральных коллег!
– Существует ли объяснение поступков «перевёртышей», которые, сбежав из России, начали ругать свою Родину, которая дала им имя и возможность реализоваться?
– Объяснение только одно: актёрская профессия для некоторых уехавших стала сродни ещё одной древнейшей профессии. То, что они сейчас делают и говорят про Россию, находясь в Израиле или Прибалтике, происходит исключительно за деньги или из-за денег, накопленных на счетах западных банков, которые они боятся потерять.
– Я знаю, что вам доводилось разговаривать с жителями из новых российских территорий. Как они живут, какие у них эмоции, и есть ли надежда на скорейшее наступление мира?
– Это самые настоящие кремни! Лично мне очень сложно представить, что можно столько пережить и при этом не потерять веру в лучшее. Сейчас они счастливы! Наконец-то в их жилища вернулось относительное спокойствие, а в души – уверенность в завтрашнем дне. Ведь теперь-то всё будет хорошо: они дома, в России, а своих у нас бросать не принято.
Про счастье и мечты
– Что такое «счастье» в вашем понимании?
– К сожалению, зачастую большинство из нас живёт или прошлым, или надеждой на будущее. Ни то, ни другое – в корне неправильно! Так как при таком раскладе жизнь пролетает мимо. Я уверен, что счастье имеет сиюминутную осязаемость, его можно потрогать только здесь и сейчас. Надо развивать в себе способность радоваться тому, что тебя окружает в данное мгновенье, и получать от этого кайф! Вот эта радость жизни и есть самое настоящее счастье!
– Какой подарок в день рождения будет для вас самым дорогим и ценным?
– Я считаю себя непритязательным человеком, не стремящимся к дороговизне в окружении. Поэтому для меня на первом месте стоит внимание. Ведь известно, что доброе слово не только кошке приятно.
– Сергей Владимирович, о чём вы мечтаете?
– Здесь надо понимать, что настоящая мечта просто обязана вылиться в конкретные планы. Если этого не происходит, то это не мечта, а простая фантазия, которая не имеет перспектив к реализации. Однако рассказывать о своих мечтах я никому не советую – это плохая примета…
Актеры пензенского драмтеатра приступили к репетициям нового спектакля 
В драмтеатре Пензы будут служить актриса из «Реальных пацанов» и Веzакs 
Самая обаятельная. Галина Репная о женском эталоне и мужчинах 
Обаятельный «Капоне». Альберт Ибраев об ангелах, Аллегровой и хип-хопе 
Легендарный молочник. Пензенцы о Михаиле Каплане и его ролях