Аргументы и Факты
penza.aif.ru
Пенза
Аргументы и Факты
penza.aif.ru
Пенза
Примерное время чтения: 9 минут
1260

Без «секс-контроля». Почему на Олимпиаде больше не проверяют пол спортсменов

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 25. АиФ-Пенза 18/06/2025

23 июня отмечают Международный Олимпийский день. Кому выгодно отсутствие российских спортсменов на соревнованиях? Растут ли у нас будущие чемпионы? На вопросы penza.aif.ru ответил советский и российский легкоатлет, участник летних Олимпийских игр Владимир Голяс.

Досье
Владимир Константинович Голяс. Специалист по гонкам с препятствиями (стипль-чезу). Выступал в 1989—1996 годах за сборные СССР, СНГ и России по лёгкой атлетике. Победитель и призер национальных первенств, участник международных соревнований, дважды выступал на Олимпийских играх (в Барселоне в 1992 году и в Атланте в 1996 году). Мастер спорта России международного класса. Сейчас работает начальником отдела ГАУ «Центр спортивной подготовки Пензенской области».

Бронзовое яблоко

Ирина Акишина, penza.aif.ru: Владимир Константинович, один из ваших рекордов, который вы установили ещё при существовании СССР, до сих пор не побит. А почему? Есть мнение, что предел человеческих возможностей в той же лёгкой атлетике достигнут, чтобы идти дальше, нужны стимулирующие средства…

Владимир Голяс: Нет, думаю, дело не в этом. Мне друзья часто говорят: «Ты талантливый, ты попал на Олимпийские игры». А я себя талантливым не считаю. У меня с детства было желание попасть на Олимпиаду, я много тренировался. У меня цель была. Если цели нет, человек ничего не добьётся. И я помню эти невероятные чувства, когда в 1992 году я выходил на стадион в Барселоне, где находилось около 80 тысяч зрителей. Там гул стоял, как в пчелином улье, мурашки по всем телу бежали.

В спорте нужно много заниматься, пахать. А дети сейчас немного другие. Они «мягче» стали, в их жизни больше телефонов. Они хотят потренироваться и сразу лечь на диван. Те, кто постарше, мечтают как можно быстрее получить квартиру, машину. Мы как-то больше за идею работали. 

Я могу понять ребят. Спорт – это такая штука: сегодня ты на высоте, через год-другой получил травму, вот всё и закончилось, нужно думать о жизни. Поэтому спортсмену надо успевать и тренироваться, и учиться. А это тяжело.

Родители не заставляют заниматься. Мы тоже не имеем права этого делать, можем только давать рекомендации. 

– А вас кто заставлял?

– А я сам, по своему желанию всё делал. Я рос на улице, мне интересно было выиграть у кого-то, прыгнуть дальше, выше, быть сильнее.

Я жил в Заречном, у нас в день по две тренировки было. Первая – рано утром. Мы встречались в 6:10, для разминки пробегали около 6 км, даже зимой. Второй раз – тот же кросс, но вечером. Зимой темнело рано. Добегали до площадки, где уличного освещения вообще не было, вместо лампочки – луна. А вдоль дорожки стояли трубы отопления, из которых пар выбивался. Вот ты бежишь мимо этих труб, они фырчат в темноте, и ты ускоряешься.

– Страшно было?

– Да. При страхе больше адреналина выделяется, химический состав крови меняется, усталость меньше. Я потом думал, почему у меня на соревнованиях с выносливостью так гладко всегда получалось. А секрет, наверное, был в том кроссе – в темноте.

– Сейчас таких достижений, каких добивались вы, в регионе нет…

– Может, на той площадке освещение сделали? (Смеётся.)

– Да и не бегают уже ребята из спортивной школы по улице, как раньше.

– Да, не бегают… Когда я установил тот рекорд, мне было 17 лет, это был мой первый международный старт. В качестве приза мне дали большое бронзовое яблоко. Оно до сих пор у меня сохранилось. Вначале думал музею спорта его подарить. Потом решил: подожду, может, кто-то из пензенских спортсменов побьёт мой рекорд. Я бы это яблоко ему передал.

Второе блюдо

– Больная тема для российского спорта – это допинг. Вам с этим сталкиваться приходилось?

– В моём детстве был рибоксин (считается одной из самых безопасных и дешёвых добавок для спортсменов. – Кор.). А в 90-х годах не то что с допингом, с едой порой было сложно. Помню, мне звонит как-то тренер, зовёт на тренировку, а я и говорю: «Я сегодня только картошку ел. Ну как я смогу тренироваться?» Вот пойдёшь на рынок, купишь себе кураги, орехов, мёда. Вот и весть допинг.

– И в олимпийской сборной не предлагали?

– Никогда не выходили ни на тренера, ни на меня, чтобы предложить что-то запрещённое. Всё, что было, –  дополнительная еда. Помню, сидим мы в столовой за столом, главный тренер Валерий Куличенко мне говорит: «Володя, нужен результат. Покажешь результат, всё будет для тебя. А пока вот тебе – ещё одно второе (блюдо)». Возможно, если бы я шёл на первое-третье место, мне бы что-то и предложили, но от меня настолько высоких результатов не ждали. Я был рад, что попал в финал.

Но пробы на допинг всегда брали в олимпийской сборной.

– Ситуация поменялась?

– В 2015 году одну из наших спортсменок уличили в употреблении запрещённых веществ. Думаю, дело тогда там было не только в допинге, но и в чьих-то сильно выросших аппетитах: кто-то там с кем-то не поделился, вот всё и вскрылось. Очень нехорошая ситуация. С тех пор наши ребята практически не ездят на международные соревнования.

– Это справедливо, что под запрет попала сразу вся сборная?

– Нет, конечно. Много построено на допинге и в Европе, и в Америке. Лаборатории работают в основном с циклическими видами спорта, где нужна выносливость: в лёгкой атлетике, велосипедных и лыжных гонках. Там нужна какая-то подпитка. Но подпитка бывает разная. Есть курага, орехи, мёд, что было у нас в 90-х годах, а есть химия, которая даёт колоссальную выносливость, энергию, но не знаю, сколько после приёма таких препаратов спортсмены живут.

Каждый год публикуются списки, где прописаны запрещённые для употребления вещества. И вот тут начинают искать лазейки. Кто-то и находит. Ведь допинг работает так: сегодня  у тебя взяли пробу, и она может показать высокое содержание запрещённого вещества. А завтра его вообще может быть не видно.

Норвежские лыжники используют препарат от астмы. Он запрещён, но в медицинских целях его почему-то применять разрешается. Я не знаю точно, как он действует, но, по идее, если брызнуть им несколько раз, то объём легких увеличивается, возрастает поступление кислорода в организм, а это влияет на качества лыжника.

К тому же на допинге ловили многих известных спортсменов. Мэрион Джонс была и победителем, и призёром Олимпийских игр. Так потом выяснилось, что на неё работала целая лаборатория. Её лишили всех званий.

Лэнса Армстронга, семикратного победителя «Тур де Франс», называли «железным человеком» за его выносливость. Им восхищались, пока один из членов его команды не рассказал: он такой же, как и мы, но у него есть «преимущество». Армстронга лишили всех наград. Но деньги-то на нём сделали большие. Это ведь просто шоу. Попадается индивидуал, на него все смотрят, на нём зарабатывают. Это бизнес. Это даже не совсем спорт.

После тех скандалов многих из американских спортсменов «прошерстили». Но полного запрета на всю федерацию или на всю сборную не накладывали. 

Так что всё, что происходит сейчас с российским спортом, – это политика. Причём несправедливая.

Гендерный вопрос

– Ещё одна тема, которая широко обсуждалась особенно в связи с последней Олимпиадой, связана с участием спортсменов, чей пол… оспаривался. Звучали мнения, что такое на самом деле было и раньше.

– Я бы не сказал, что то, что было на Олимпиаде в Париже, – абсолютно новое явление. Были же легкоатлетки из других стран, которые завоёвывали медали, а у них потом обнаруживали высокий уровень тестостерона. Так вот им запрещали выступать. Откуда у них этот тестостерон брался? Из воздуха? Одна из таких спортсменок потом женилась (или вышла замуж, не знаю уж, как правильно) на девушке. В Германии была толкательница ядра, к её полу тоже возникали вопросы. Сейчас она мужчина, у неё семья.

Но это движение было каким-то скрытым, оно не выпячивалось так, как сейчас.

В 90-е годы, когда я выступал на Олимпиадах, девочки из сборных проходили через так называемый «секс-контроль», там проверяли их пол. Сейчас такого контроля нет. Есть паспорт, в нём – указание о гендерной принадлежности. Но этого явно недостаточно. И это неправильно, когда парень выходит на ринг и начинает биться с девушкой. Мир просто сошёл с ума.

– Олимпиаду сейчас смотрите?

– После 2015 года, когда наши спортсмены практически перестали на ней выступать, почти не смотрю. А что там смотреть? Там наших нет. 

– Как отсутствие российских легкоатлетов повлияло на олимпийское движение? Лёгкая атлетика – очень конкурентный вид спорта, своих претендентов на медали направляют многие страны. Может, и незаметно, что одна сборная не приехала? 

– Россия всегда представляла конкуренцию. У нас было много чемпионов мира, олимпийских чемпионов. Наша команда была такой же многочисленной, как и американская. Сейчас конкуренция ниже. Этим пользуются. 

– Запрет выезжать на международные соревнования сказался на развитии лёгкой атлетики в России?

– Для спортсменов это большая потеря. Они готовятся к одному старту – к Олимпийским играм. Сейчас у них пропала мотивация. А у спортсменов должна быть цель, тогда они будут развиваться.

– Среди тех ребят, что сейчас занимаются в Центре подготовки, есть те, на кого можно надеяться? Те, кто сможет завоевать олимпийское золото?

– Надежда есть всегда. Главное – работать.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Топ-5 читаемых

Самое интересное в регионах