Не забыть Селиксу. Как под Пензой готовили к битве на фронте

О страхе, о подвиге, о преодолении и любви к Родине – обо всем этом рассказывает проект «Время помнить», презентация которого состоялась в Пензе. Новый сборник посвящен истории селиксенских военных лагерей.

Автор книги, заместитель директора музейно-выставочного центра Заречного Виктор Кладов, в 2020 году получил поддержку Фонда президентских грантов. Корреспонденту «АиФ-Пенза» он рассказал об истории тылового красноармейского лагеря, а также ответил на сложные вопросы, связанные с памятью о войне.

Эксперимент размером с город

- В 2016 году уже появились на свет экспозиция и книга, посвященные Селиксе. Почему вы решили продолжить проект?

- Во-первых, появились новые данные, которые опровергали ранние выводы, позволяли закрыть «белые пятна» по теме исследования. Стало очевидно, что необходимо издание нового сборника материалов. Этот замысел оказался реализован благодаря поддержке Фонда президентских грантов.
Во-вторых, нам очень хотелось дать слово историкам и краеведам, привлечь их к проекту и тем самым сделать его более серьезным и научным. Кроме этого, мы считали, что необходимо показать интервью с живыми очевидцами событий, опубликовать их воспоминания. Для этого был снят документальный фильм, который уже демонстрировался в эфире пензенских телерадиокомпаний.

- Какие открытия были вами сделаны?

- Благодаря находке новых архивных документов, мы глубже раскрыли историю Селиксенского гарнизона. Ведь в чем заключалась трагедия Селиксенского и других тыловых лагерей Красной Армии? Прежде всего, в том, что они не были предусмотрены планом мобилизации на случай войны, их попросту не должно было быть. Для их создания ничего не было подготовлено: стройматериалов, продовольствия, теплой одежды, медикаментов, оружия. И это стало миной замедленного действия, потому что в дальнейшем было уже не до создания материальных резервов. Требовалось обучать пополнение и отправлять его на фронт, пользуясь тем, что есть.

- Но ведь подобные ситуации возникали в нашей истории и раньше?

- Нет, это был эксперимент, которого до сей поры не только Россия, но и весь мир не знал, когда в условиях тотальной войны в глубоком тылу создаются десятки крупных учебных центров. Мы их называем – «лагеря», но на самом деле - это не лагеря. Это полноценные города, даже по современным меркам.

И если говорить о Селиксенском военном гарнизоне, то только 37-я запасная стрелковая бригада, которая была его ядром, насчитывала порядка 20-23 тысяч человек. У нас в Пензенской области только 5-6 городов, сопоставимых по численности населения.

А ведь там еще формировались полки, уходившие на фронт. Единовременная численность людей могла доходить до 40-50 тысяч человек. Крупнее сейчас только Пенза, Кузнецк и Заречный. Но эти города строились десятилетиями, руками архитекторов, инженеров и строителей. А здесь лагерь поставили в чистом поле, за несколько месяцев, вчерашними призывниками.

Представьте, каково это: с нуля, не имея квалифицированных строителей в своем распоряжении, создавать жилой городок, учебные поля и т.д.  Если бы командиры могли сформировать хотя бы одну рабочую команду из хороших каменщиков и плотников, и работать с ними несколько месяцев кряду, то не было бы проблем. Но ведь каждый день кто-то из специалистов уходил на фронт с очередной маршевой ротой. И приходилось искать новых строителей.

И, конечно, в дальнейшем была масса проблем. Землянки разрушались, продовольствие хранить было негде…

«Взбивалка для яиц» идет в бой. Вертолеты появились на фронте в 1944 г. Подробнее

Как в блокадном Ленинграде

- Кстати, о продуктах. Правда ли, что красноармейцы в Селиксе голодали?

- Да, это было известно и раньше. Сейчас нас больше интересовали масштабы голода и его причины. О том, насколько тяжело приходилось там людям, вспоминают очевидцы. Например, Виктор Федяков, побывавший в Селиксе в 1943 г., так описывал симптомы крайнего истощения: «Я почувствовал себя совсем опустошенным. Будто меня всего взяли, как губку, и выжали. И в голове стало тоже как-то пусто. В глазах стали появляться темные эксцентрические круги, и в ушах звенело».

Везло тем, кто уходил на фронт после двух-трех недель обучения. Они не успевали ощутить последствий хронического недоедания. Тем же, кто оставался на 2-3 месяца, приходилось несладко.

- Почему это происходило?

- Очень скудным был тыловой паек. Новобранцы должны были получать 2600-2800 ккал. Калорийность, к примеру, современного общевойскового пайка составляет 4200 ккал. Энергетические потребности солдата, находящегося в казарме, в 3300-3500 ккал, в период учений – 4100-4500 ккал. В полтора раза выше, чем это было в учебных лагерях. Уже налицо ежесуточный дефицит энергии.

Но и установленную норму довольствия редко когда получали. Были перебои в поставках, продукты поступали негодными к употреблению и т.д. Реально в котел закладывалось еще меньше. И все это усугублялось тяжелыми физическими нагрузками, холодом, стрессами. Как следствие хронического недоедания наступало истощение и его крайняя степень – дистрофия.

- Напоминает блокадный Ленинград…

- И не только Ленинград, голодала в ту пору вся страна. Но понять механизм того, что здесь происходило с точки зрения медицины, помогли именно те заметки, которые написали врачи в Ленинграде. Кто работал с ослабленными людьми.

- А что говорили медики? Сохранились ли какие-то документы?

- Показательны в этом отношении документы пензенских эвакогоспиталей. Именно туда отправляли тяжелых больных из Селиксы. Первичную медицинскую помощь им оказывали в лагере, а если не могли справиться – то отправляли на лечение в Пензу.

В структуре заболеваний новобранцев можно выделить явных «лидеров». Это – болезни органов дыхания и желудочно-кишечного тракта, тяжелые заболевания сердца, инфекции (прежде всего, тиф и дизентерия) и дистрофия.

Причем была ярко выраженная сезонность. Заболеваемость дистрофией увеличивалась в зимний период и достигала своих максимальных показателей весной. Вспышки дизентерии также можно считать преимущественно зимним явлением. Распространение тифа носило всесезонный характер.

Ситуацию осложняло то, что поодиночке эти болезни не приходили. Дистрофия осложнялась дизентерией и пневмонией, туберкулез – сердечно-сосудистой недостаточностью и т.д. Все как у блокадников, где истощение запускало цепную реакцию, «прикрепляя» к организму все новые заболевания.

Вылечить таких больных было непросто.

За линией фронта. Как Пенза в годы войны стала эвакоцентром Подробнее

- А от чего умирали в этих лагерях?

- По данным эвакогоспиталя №1651 за 1944 г. смертность от разных видов болезней была следующей: болезни сердца и туберкулез – 20% заболевших, дистрофия – 16%, пневмония – 10%. Кто-то из бойцов умирал в лагере, в санчастях. Кто-то – в бригадном лазарете, располагавшемся в Чемодановке.

Всего на данный момент документально установлен 901 эпизод. Еще по 47 военнослужащим мы проверяем информацию. Однако эти данные – неполные, т.к. не все документы учета потерь сохранились до нашего времени.

- Почти 1000 умерших – это много для тыловой части!

- Да, много. Даже в сопоставлении с тем, что через Селиксу прошла огромная масса народа – более 400 тысяч человек.

Речь же идет не о передовой линии, а о, говоря современным языком, «учебке», где призывники должны были за несколько недель чему-то научиться и уехать на фронт. Поэтому Селиксу нельзя сравнивать с ГУЛАГом, блокадным Ленинградом или оккупированной территорией. Это - явления совсем разного порядка.

И, кроме того, отнюдь не смертность отображает тяжесть испытаний, которые пришлось вынести новобранцам. В тяжелейших погодных условиях, по колено в грязи, валясь с ног от усталости и от голода, люди находились здесь долгими месяцами. Какими цифрами можно измерить то, что они перенесли?

Пенза в годы войны. Чем помог наш регион стране в Великую Отечественную Подробнее

Оценить подвиг

- Отношение к вашему первому проекту «Возвращение в Селиксу» было неоднозначным. Какой реакции на новую книгу вы ожидаете?

- Моя логика примерно такая: вот – собранные документы, вот – записанные воспоминания. Теперь пусть читатель их изучает и интерпретирует. Какие он выводы сделает – это его дело. Пусть каждый возьмет из этой истории то, что считает для себя важным. Кому-то будут интересны успехи новобранцев в боевой подготовке и их последующие фронтовые подвиги, кому-то – высокая цена, заплаченная за Победу.

- Остаются ли у вас вопросы без ответа?

- Виктор Астафьев в романе «Прокляты и убиты» спрашивал: «А нужно ли было вообще загонять людей в эти лагеря перед фронтом?» Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос. Но я уверен, что одно не может подвергаться сомнению – это мужество тех, кто выдержал все испытания здесь в тылу, ушел на войну и победил. Давайте всегда помнить об их подвиге. Они это заслужили.