«Самое тяжелое в моей памяти - это голодные разутые солдаты. Мороз зимой 41-го был под 40 градусов, а они - в шинелях, пилотках, многие в обмотках - ходили куда-то на работу. Бабушке всех было жалко. Когда забивали скот, она варила в большом чугуне требуху и всех кормила. После работы к нам забегали солдаты, сначала по 2-3 человека, а потом набивалась целая землянка. Было им лет по 18-19. Как-то зимой я шла из Селиксы вдоль железнодорожного полотна и увидела шесть замерзших солдатиков. Не помню, как добежала домой, ревела всю дорогу».
Эта жуткая картина до сих пор мучает жительницу Заречного в годы войны жившую в селе Лопатки.
Вместо предисловия
Победу над фашизмом переоценить невозможно. И чем меньше мы будем приукрашивать историю, лакируя образ героев, тем ценнее и весомее будет их подвиг. И тем дольше он будет жить в сердцах потомков. Жаль, что эту очевидную, на первый взгляд, истину понимают далеко не все, иначе пензенскому историку Виктору Кладову, написавшему книгу о Селиксенских военных лагерях, не пришлось бы выслушивать обвинения в очернении истории. Об этом и многом другом - в большом интервью, которое историк согласился дать корреспонденту «АиФ-Пенза». Но сначала о самом учебном лагере.
Селикса - это железнодорожная станция, расположенная к северу от Заречного. Неподалеку от нее когда-то размещались склады пензенского Заготзерна и овощехранилища. Открытая всем ветрам местность отлично подходила для учебных боевых действий. Недаром до войны здесь дислоцировался летний военный лагерь и местная ребятня пролазила через колючую проволоку, чтобы посмотреть «киношку», которую здесь крутили каждое воскресенье.
В августе 1941 года вышло постановление № ГКО-475сс, на основании которого по всей стране были созданы «запасные воинские части» - батальоны, полки, бригады. В их функции входило обучение новобранцев азам военного дела. Уже в начале войны в армию было призвано более 5 миллионов человек, многие из которых перед отправкой на фронт оказались в учебных лагерях типа Селиксенских. Конечно, никто и не ждал, что жизнь в них будет медовой, но то, что происходило в Селиксе, не поддается пониманию. Условия выживания здесь были настолько бесчеловечными, что вскоре лагерь оброс страшными слухами, многие из которых живы и по сей день. Именно они заставили Виктора Кладова заняться изучением селиксенской истории. Пять лет он штудировал архивные документы и встречался с родственниками людей, прошедших школу лагерного выживания. Собранные материалы легли в основу книги «Возвращение в Селиксу», которая вышла в прошлом году. Но до сих пор ее автора обвиняют в очернении истории. Почему? Разберемся вместе с ним.
Кого поставили к стенке?
Выдержка из книги: «Вокруг трагической истории военного гарнизона сложился «канонический набор» легенд. Вот несколько из них:
1. Люди умирали тысячами. Окрестности ж/д ст. Селикса изобилуют братскими могилами.
2. Главной причиной голода и высокой смертности новобранцев являлись преступные действия комсостава. Офицеры расхищали продовольствие, одежду и медикаменты. До солдат доходили лишь скудные остатки пайка.
3. Слухи о подобном положении дел дошли до Ворошилова. Он прибыл на поезде НКВД. Командира 37-й бригады, его заместителей и ряд офицеров расстреляли в ближайшем песчаном карьере. После отъезда сталинского маршала в воинских частях 37-й ЗСБ установился порядок».
- Виктор Юрьевич, удалось выяснить, что из этих слухов правда, а что - вымысел?
- Отчасти. Взявшись за селиксенскую историю, я надеялся, что мне удастся восстановить ее по официальным документам. Их действительно сохранилось достаточно много (90% находятся в архиве Министерства обороны РФ). Это штабная переписка, донесения, материалы проверок, финансовая отчетность и т.д. Но даже этих документов оказалось недостаточно. Всплыло много несоответствий и пробелов.
Наверное, в Селиксе действительно была высокая смертность. Почему говорю «наверное», потому что не могу ничего ни подтвердить, ни опровергнуть - нет документов. Есть воспоминания очевидцев, которые утверждают, что «народ умирал пачками». И все. Хотя каждая воинская часть должна была вести книгу умерших. В военном архиве сохранилось две такие книги. Но каждая из них содержит большие пробелы в датах. Других документов нет. С чем это связано - остается только догадываться. Может быть, их уничтожили, чтобы освободить место в архивном хранилище. А, может, командование лагерей специально не вело этот печальный учет...
На портале «Память народа» удалось найти порядка 800 человек, умерших в эвакогоспиталях - осужденных трибуналом, погибших и пропавших без вести. Те же, кто умирал непосредственно в лагере, в документах не значатся. Это тайна, которую разгадать уже, наверное, не удастся.
- Ну хоть Ворошилов показательный расстрел устроил?
- Тоже не факт. Действительно, Клим Ворошилов инспектировал ход подготовки новобранцев и ездил по всем учебным лагерям. В Пензенской области он побывал 4 или 5 раз. Причем, не только в Селиксе, но и в Кузнецке, где снял с должности командира полка.
Что касается расстрелов… есть воспоминания троих бойцов, в разное время проходившими обучение в Селиксе. Они утверждают, что маршал дал команду перед строем расстрелять 23 человека. Без суда и следствия. Может это и так, но документов, подтверждающих этот расстрел, нет. Зато есть документы, подписанные «расстрелянными» командирами уже после того, как Ворошилов покинул Селиксу. Скорее всего, никто из высшего комсостава к стенке не ставился. Людей куда-то увозили (может быть, на трибунал), но потом они возвращались.
Сладкий суп и камышовые матрасы
Выдержка из книги: «По итогам проверки в январе 1942 года отмечал, что «территория лагеря загрязнена и загажена человеческим калом. Уборные переполнены и запущены. Уборка внутри землянок плохая. Кухня загрязнена». «Красноармейцы по целым неделям не умываются, ходят грязные, обросшие волосами, небритые (приказ от 16 декабря 1943 года)».
- Почему условия жизни новобранцев были настолько жуткими?
- Однозначно на этот вопрос не ответишь. Страна не была готова к войне. И эта неготовность легла в основу того, что происходило в лагерях. Они разворачивались в спешке, продуманного плана не было. Все это сваливалось на местные власти, у которых и без лагерей забот хватало.
Матрасов и одеял на всех не хватало. Вместо них на нары стелили самодельные маты из камыша или солому, которую потом накрывали покрывалом из ветоши.
Выдержка из книги: «Из солдатских писем: «Насчет питания очень плохо, варят суп из мерзлой капусты, сладкий, как мед. Я как покушаю, так начинает рвать», «Садишься за стол - есть хочешь, из-за стола выйдешь - еще больше хочешь. Теперь бы плохую тыкву и гнилой картофель, и то стал бы есть», «Голодно сильно. От меня остались одни кости, ходить не могу». «Отец рассказывал, что на фронте солдаты с немцев снимали трофеи. А у него после учебных лагерей осталось постоянное чувство голода. Он залезал к убитым в ранцы, доставал галеты, печенье, сухие пайки... Не нужны ему были никакие часы... Отец был ростом под метр восемьдесят, а весил перед отправкой на фронт всего-то 48 килограмм».
- Как вы считаете, чем был вызван такой голод? Селикса в блокаде не находилась, фронт был далеко, вроде бы с питанием должно было быть все нормально. Воровали?
- Не только, хотя и воровство, конечно, было. Но основную роль сыграл заниженный паек, перебои с поставками продовольствия и слишком большая численность новобранцев. Это подтверждает и медсестра полкового стационара Надежда Лобанова, заявившая в одном из интервью: «Это все ложь, что воровали. Продуктов в Селиксу поступало до такой степени мало, что воруй-не воруй, а голод все равно был бы. Народу в дивизии было много, а продуктов мало. Это не командование дивизии виновато, а те, кто стоял выше, кто отвечал за поставки продовольствия и транспорт».
Действительно, нормы продовольственного пайка были сильно занижены. Фронт снабжался по норме 1, а тыл - по остаточному принципу. Даже если продовольствие поступало вовремя, его катастрофически не хватало. Тем более, что призывники не только изучали теорию, они изматывались на изнурительной работе. Им приходилось в лесу пилить деревья на дрова и таскать их на себе в лагерь. Плюс физическая подготовка с ночными подъемами и марш-бросками. Естественно, скудный продпаек не мог возместить физических затрат. Две-три недели после дома солдатики еще держались. А спустя 1,5-2 месяца становилось совсем плохо: организм съедал себя изнутри и наступало истощение.
Но нужно быть честными: командование дивизии пыталось бороться с голодом и авитаминозом: поварам предписывалось варить супы с крапивой и щавелем, ежедневно подавать на стол лук. В лагере даже было свое подсобное хозяйство, в котором содержались коровы и свиньи. Но скотину привезли уже истощенную, да и кормить ее тоже было нечем. Так что собственное хозяйство проблему голода не решило. Это подтверждают материалы проверок гарнизона военным руководством. Так, 10 июня 1943 года командир бригады подполковник Соловьев отмечал, что на протяжении многих недель в бригаде питаются одним пшеном, а на кухнях и в столовых нет даже овощей.
Убийственная антисанитария
Выдержка из книги: «Было это зимой 1941-1942 года, а она самая тяжелая была. Мимо нашего дома шла дорога в Пензу, по которой возили на санях мертвых узбеков, прямо на них и сидели. (Из воспоминаний Р.Т. Ушаковой)».
- Прямо сцена из фильма ужасов. Судя по всему, азиатам приходилось тяжелее, чем другим...
- К сожалению, это действительно так. По словам очевидцев, умирали в основном выходцы из Азии. Когда их призывали в армию, им почему-то не говорили куда они направляются. Поэтому в Пензу южане приезжали в тюбетейках, халатах и тапочках и начинали мерзнуть сразу же после выхода из эшелона. Многие очевидцы вспоминают, как узбеки догоняли местных ребятишек, отбирали у них пальтишки, разрывали и обматывали этими клочками ноги. Согласен - дико, но такова реальность.
Выдержка из книги: «Подразделения кипяченой водой не обеспечены. Столовая посуда (миски, тазы, ведра) моется плохо. Из-за отсутствия воды красноармейцы по целым неделям не умываются, ходят грязные, обросшие, небритые. Во время мытья в бане чистое белье часто не выдается. (Из приказа от 6.12.1943)».
«Вшивость 89%: осмотрено 1128, из них нет вшей у 129 человек. У людей грязные руки и лица, большинство не умываются, да и негде умываться. Командиры с этим безобразием свыклись. Из акта поверки боевой подготовки 37-й ЗСБ (27–30 сентября 1941 года)».
- Акты проверок подтверждают, что в лагере царила антисанитария. Наверняка это сказывалось на состоянии здоровья призывников.
- Разумеется. Суровые условия проживания в совокупности с тяжелыми физическими нагрузками и стрессами провоцировали обострение хронических болезней, а также распространение дистрофии. В своем приказе от 18 марта 1944 года командир 98-о ЗСП признавал, что «в полку имеет место значительное заболевание среди личного состава истощением».
Однако если судить по документам, то уровень заболеваемости в бригаде был не столь высок, как об этом говорят народные легенды. Анализируя Книгу учета амбулаторных больных за 1944 год, можно сделать вывод, что ежедневно в полковом стационаре на излечении находилось 20-25 бойцов. В то же время, родные новобранцев рассказывают, что некоторых из них отпускали домой подлечиться, потому что в госпитале не было необходимых медикаментов. Насколько широко была распространена такая практика - можно только предполагать.
Мрачные напоминания
Выдержка из книги: «Мария Васильевна Дымнова: «Нам дали дом в 1954 году, зимой. Тогда еще ничего не было видно. А в мае снег стал таять, я смотрю - рядом с крыльцом появились могильные холмики. На Пасху приехали старухи, наверное, матери солдат. У них тут рядом в березовом лесу столик стоял. И они начали читать молитвы, затем на могилы приходили, яички на них клали и просом посыпали. Я спросила у начальника строительства, который выделял жилье: «Как Вам не стыдно? Вы же дали нам домик прямо на кладбище!» А он мне в ответ: «Ты же фронтовичка, стольких на себе перетаскала, а теперь боишься? Тут кругом одни могилы».
- Я так понимаю, речь идет о послевоенных находках, связанных с Селиксенскими лагерями?
- Да, даже спустя многие годы эти лагеря напоминали о себе весьма мрачно. Та же Мария Васильевна как-то увидела, что рабочие, которые прокладывали канализацию рядом с ее домом, обнаружили человеческий скелет. В книге приводятся ее воспоминания: «Я вечером пошла, он лежит там, на досках. На второй день прихожу, он снова на этих досках лежит. На третий день, уже вечером, я подхожу к ним и говорю: ребята, закопайте его! Они послушались и закопали».
В следующий раз человеческие останки нашли в ходе застройки гаражного кооператива «Афганец».
История не должна быть лживой
- Виктор Юрьевич, я знаю, что после выхода книги «Возвращение в Селиксу», нашлись люди, которые стали обвинять вас в отсутствии патриотизма и очернении истории. Не обидно?
- Нет, скорее не понятно. У меня не было задачи очернить командиров или новобранцев, доказав, что в Селиксе творился беспредел. Я историк. Мне было важно докопаться до правды. Другое дело, что она оказалась не такой красивой, как хотелось бы некоторым. Но подвиг советских солдат от этого не поблек. Скорее наоборот. Представляете, насколько силен духом наш народ, если, пройдя даже через такие испытания, он смог выиграть войну!
- Вы рассказываете правду о Селиксе старшеклассникам. Нет опасений, что они воспримут ее однобоко?
- Нет. Не стоит недооценивать молодежь. Она умеет работать с источниками, думать, анализировать и делать правильные выводы. Гораздо хуже, если мы будем по-прежнему идеализировать наше прошлое, выдавая школьникам и студентам лишь «удобную» информацию. Тогда они самостоятельно будут искать ответы на вопросы, которые неизбежно возникнут. И мы «проколемся», как это было уже не раз. Например, с той же Катынью. Правду утаивать нельзя, это может привести к необратимым последствиям.
«На фронте всякое бывало…». Последний бой 
Память, ты же можешь. Как фронтовые реликвии помогают не забыть о героях 
История одной семьи. Как люди пережили Великую Отечественную войну? 
«Бог мой, что там творилось». Фронтовик 40 лет числился в списке пропавших 
А до смерти четыре шага... Ветераны вспоминают о военном времени