Одним из первых войну встретил маленький мальчик – девятилетний Боря Грималовский, только-только окончивший к тому времени второй класс и отдыхавший по этому случаю в пионерском лагере.
Город в плену
«Ночью нашу смену разбудил страшный гул, - вспоминает наш сегодняшний герой тот переломный день. Он разменял восьмой десяток, он уже давно не Боря, а Борис Дмитриевич, но память опаленного детства жива до сих пор. – Финские домики, в которых мы жили, все тряслись, земля ходила ходуном. Высыпали мы на улицу и увидели в небе эскадрилью самолетов».
Спустя несколько часов по радио объявили о начале войны.
Маленький Боря вернулся домой. В город Ленинград.
«Вообще-то я с Украины, из Кировограда, - продолжает наш собеседник. – Но отец у меня служил в морской авиации, и его незадолго до этого отправили в Ленинград на обучение. Ну а мы с мамой поехали вместе с ним».
Когда началась война, отца отправили на фронт, и связь с ним вскоре прервалась. Маленький Боря с матерью остались в Ленинграде одни. А 8 сентября началась блокада.
«Во дворе нашего дома на Староневском проспекте поставили зенитное орудие, - рассказывает Борис Дмитриевич. – И там у артиллеристов была ручная сирена. И вот как объявляли воздушную тревогу, все мальчишки, и я в том числе, сломя голову неслись к этой сирене, ручку крутить. Дети. Что с нас было взять».
Бомбили часто. Иногда по несколько раз на дню. Однажды бомба угодила прямо во двор. Она, по счастью, не взорвалась, но одна из стен старого дома дала глубокую трещину.
«Нас записали на эвакуацию баржей, - продолжает свой рассказ наш собеседник. – Через Ладожское озеро. Но когда мы в назначенный день пришли на причал, то поняли, что так нам из города не выбраться. Баржа была переполнена».
Паникующий народ смел оцепление и лез на баржу, просевшую под тяжестью толпы. В давке уже не разбирались – старик ли, женщина, ребенок. Мать тогда взяла Борю за руку и негромко сказала «Пойдем домой».
Как потом оказалось, их сберегло провидение. Баржа прошла уже половину пути, когда в нее попала авиабомба. Все, кто был на борту, погибли.
Выжить назло
«Мне на всю жизнь запомнился случай в магазине, - рассказывает Борис Дмитриевич. – Мы пришли туда с мамой, обменять хлебные карточки. Она встала в очередь, а я отошел к окну. И вот подошла к прилавку сгорбленная старушка в платочке. Получила свою несчастную пайку, собралась было уходить… но тут увидела мои голодные глаза. Отщипнула от кусочка хлеба немножко и протянула: «На, внучок».
Потом Грималовские переселились в военное училище, где учился до войны отец. Там, кроме 125 грамм хлеба, через день давали небольшую миску горячей похлебки из отрубей. Она была почти безвкусной, но людям, страдающим от голода, казалась вкуснее всего на свете. Борис Дмитриевич признается, что эта скудная пайка, возможно, и помогла им с матерью выжить.
«Как-то раз подходит время обеда, и мать говорит мне: «Иди один. А я что-то себя неважно чувствую, я лучше полежу, - продолжает наш собеседник. – Я и пошел. Съел полную миску похлебки, а когда вернулся в общежитие, меня как громом поразило – это же она специально так сделала. Свою долю мне отдала. Я до сих пор об этом вспоминаю. И до сих пор у нас с женой каждый день чуть не до ссоры, если мне кажется, что ее порция меньше, чем моя».
Покинуть Ленинград Грималовским удалось лишь через полгода. Самолетом их переправили через линию фронта. Потом был длинный, продолжавшийся почти месяц, страшный железнодорожный перегон до Астрахани. В дощатых вагонах-теплушках, где на стенах неровной грязно-серой коркой намерзал лед, люди едва ли не умирали от холода и голода.
В Астрахани жилось немногим лучше – не было денег, нечего было есть. Но в один прекрасный день на пороге квартирки, где поселились Грималовские, появился матрос с двумя парашютными сумками. В этих сумках он привез настоящие сокровища – теплую одежду и еду. Как потом выяснилось, матроса прислал отец. Он долго искал жену и сына. И даже после того, как в Ленинграде ему на письменный запрос ответили, что они погибли на барже, не отчаялся и не бросил поисков. Родные вскоре встретились под Краснодаром, в станице Елизаветинская, но долго вместе не пробыли – часть, где служит отец, перебросили в другое место, и Боря с матерью вернулись в Астрахань. А там – разгар войны, наступление немцев на Стадинград. Грималовских эвакуировали в Самарканд, где у Бори воспалился и лопнул аппендикс, развился перитонит. Мальчика прооперировали. Оставили на животе зияющую дыру и каждый день бинтом вычищали из нее гной. Седой профессор сказал тогда матери: «Если три дня проживет, будет шанс».
И он прожил. Назло войне. И день победы встретил в родном Кировограде.
«Этот день я тоже никогда не забуду, - признается Борис Дмитриевич. – Когда по радио объявили, что война закончилась, все высыпали на улицы, на площадь. Пели, плясали, целовались. У кого было оружие, те палили в воздух. И было ясно – теперь все наконец-то будет хорошо».
Детство в землянке
«Мы жили в Брянской области, в селе Старый Ропск, - вспоминает Анна Андреевна. – Вскоре после начала войны отца призвали на фронт, а к нам в село пришли немцы. Выгнали нас из дома. Мы жили в огороде, в погребе. Питались сначала соленьями – тем, что удалось припрятать. Потом, весной-летом, очень выручал сад».
Сад кормил их и во время войны и после. Однажды, уже в сорок пятом, отец уехал в город с мешком яблок, продал их там и на вырученные деньги купил буханку хлеба. Так пятилетняя уже Аня в первый раз в жизни увидела хлеб.
Она тоже выжила, тоже со всем справилась. Хотя и в ее памяти война оставила неизгладимые шрамы.
Ну а много-много лет спустя наши герои познакомились на Балтике, в городе Лиепая. Но это уже совсем другая история.
«Я сегодня часто посещаю школы от Пензенского морского сообщества, выступаю на уроках мужества, - под конец беседы рассказывает Борис Дмитриевич. - И везде у нас с ребятами повторяется один и тот же разговор. Я спрашиваю: «Поднимите руки те, у кого дедушки или прадедушки воевали на фронте». И почти все поднимают. Я тогда прошу кого-нибудь: «Расскажи, кто у тебя воевал». Молчат. Редко кто может ответить. «А где воевал?». Молчат. «В каких войсках хотя бы?» Молчат. Так вот что я хочу сказать – очень важно сегодня, чтобы дети знали о войне как можно больше. И никогда не забывали о тех, кто отдал свои жизни, чтобы они жили. Потому что память о прошлом – основа для будущего».
«Каждый день мог стать последним» - дневники детей войны 
Люди без детства. Чем запомнились годы войны пензенским ветеранам 
Дети блокады. Три монолога о войне 
Истории одиночества. Кто и как попадает в церковный приют 
Хозяйка Подвала. Есть ли жизнь вне цивилизации