У Арслана Абдуллаева много должностей и званий. И много работы. Он кандидат медицинских наук, врач высшей категории, доцент кафедры «Травматология, ортопедия и военно-экстремальная медицина» Пензенского госуниверситета. Свои отпуска медик тратит не на то, чтобы отдохнуть на курорте. Он уже второй год ездит добровольцем в командировки в зону СВО. О буднях на линии соприкосновения он рассказал корреспонденту penza.aif.ru.
Рация для хирурга
Ирина Акишина, penza.aif.ru: Арслан Кудратович, вы три раза ездили в командировку в зону СВО. Раньше говорили, что была проблема с подготовкой военных врачей. Что за два года поменялось?
Арслан Абдуллаев: У медиков, работающих в зоне спецоперации, значительно прибавился опыт. Сильно расшились возможности в первичных госпиталях, там используется комплексный подход. Изменились методы эвакуации. Если оказать помощь раненому в первый час, то шансы сохранить жизнь и здоровье резко возрастают. Это правило «золотого часа». Теперь больше шансов помочь бойцам.
А вот отношение со стороны противника к медработникам осталось тем же. Я работал в передовых госпиталях, они находятся у линии соприкосновения. Именно к нам сначала привозили бойцов. Во время последней командировки помощь оказывали в пункте, который до нас несколько раз переносили. Первый раз помещение, где он находился, разбомбили, потом его оборудовали в храме, но когда противник узнал, что там оказывают медпомощь, и туда стали стрелять. В третий раз пункт разместили в обычном гараже. Никаких опознавательных знаков, красных крестов мы не ставили. Наоборот, замаскировали, как могли, чтобы нельзя было догадаться, что здесь работают врачи.
Мы и сейчас для противника излюленная цель. Работали под непрекращающуюся канонаду. Дроны летали постоянно, поэтому за небом всё время следили. Как только замечали «птичек», сразу в них стреляли, чтобы если не сбить, то хотя бы заставить изменить траекторию.
- Зачем военные медики постоянно носят с собой рации?
- По рациям нас предупреждали, когда к нам везли раненых бойцов. Обычно эвакуацию проводили с наступлением темноты, много раненых прибывало под утро. В эти часы и шла основная работа. Днём привозили редко, только если пасмурная погода или идёт дождь, опять-таки из-за дронов. В ясную погоду проводить эвакуацию опасно. Правда, были случаи, когда приезжали и в дневное время, это происходило, если бойцы получали тяжёлые ранения, и им помощь требовалась немедленно. Вот тогда могли их привозить, несмотря на риск.
Иногда смотрел на санитарную «буханку», которая раненых доставила, а она вся в грязи до крыши, и думал, как и где водитель проехал, чтобы до нас добраться. Но свою задачу он выполнил, раненого привёз. И ведь в ВСУ прекрасно знают, что на таких машинах у нас эвакуируют раненых бойцов, но всё равно специально бьют по ним.
- Местные среди них были?
- Были. И взрослые, и дети. С осколочными, минно-взрывными ранениями. Те же мальчишки, несмотря на запреты, лазают везде, где можно и где нельзя. И по блиндажам, и по окопам. Понятно, что возраст у них такой, что не остановишь. Много было и бытовых травм: там люди, несмотря ни на что, пытаются делать ремонт, налаживают свою жизнь.
Из местных был наш боевой друг Витя, легендарный снайпер, который учил наших ребят. Я его спрашивал: «Зачем тебе воевать, тебе же уже за 60 лет». А он отвечает: «У меня там (за линией соприкосновения) родители похоронены. Я как православный человек не могу уйти от этих могил, зная, что там нацисты».
Операция в бронежилете
- Пензенские врачи недавно проводили операцию в бронежилетах. Из тела бойца СВО они извлекали осколок, в котором могла находиться взрывчатка. Такое часто случается в вашей практике? Разве осколки не должны взрываться сразу?
- Кассетные боеприпасы – страшное оружие, они взрываются непосредственно около земли, рассыпаясь на мелкие шарики. Радиус поражения большой, спастись от них сложно. Один раз мы оперировали бойца, у которого было 17 таких осколков.
Не все из них взрываются сразу, но это не означает, что они не взорвутся потом.
Поэтому коллеги из шестой городской больницы под руководством главного врача Андрея Кибиткина выполнили очень опасную операцию. Было подозрение, что в бедре пациента находится осколок кассетного боеприпаса. По рентгеновскому снимку сложно определить, есть ли в осколке взрывчатое вещество. Поэтому и были приняты такие меры предосторожности, чтобы максимально обезопасить бригаду хирургов. Андрей Станиславович взял на себя такую ответственность, это благородный мужской поступок. Слава богу, что опасения не подтвердились, и взрывчатки не было.
Но одному моему коллеге повезло меньше. Он удалял осколок, успел вынуть его, пошел в коридор, чтобы бросить его в ящик с саперным песком, и вот тогда произошел взрыв. Хирурга сильно посекло. Ранений, угрожающих жизни, не было, но лечился коллега долго. Потом опять вернулся работать в зону СВО.
У меня был случай, когда мы удаляли у бойца большой осколок от ракет HIMARS, его длина была свыше 15 сантиметров. Он застрял в теле бойца, задев шейный отдел и верхний грудной отдел. Чудом прошёл рядом с артерией. Тоже была очень тяжелая операция. Слава богу, она прошла удачно.
- Вы все время повторяете «слава богу»…
- У линии соприкосновения все очень религиозные. Чем ближе к ней, тем люди чище. Никто никого не оскорбляет, не осуждает, не лицемерит. Там люди живут одним днём.
Ответить за преступление
- После трагедии в «Крокус Сити Холл» у нас выходило несколько материалов о людях, которые спаслись от террористов. В комментариях под этими статьями граждане требовали отмены моратория на смертную казнь…
- С религиозной точки зрения мы не имеем права лишать человека жизни. Мы её не дарили, и мы не вправе её отнимать. Это прописано в канонах христианства, ислама, буддизма. Но когда совершается такой жесточайший поступок, как теракт в «Крокус Сити Холл», когда убивают столько гражданских, в том числе детей, возникает вопрос: «А кто вам дал право убивать людей?»
- Регулярная гумманитарная помощь из России чувствуется в зоне СВО?
- Да, помощь очень большая. Она идёт и в госпитали, чтобы поддержать раненых бойцов. Спасибо всем, кто помогает. Нам даже домашнюю еду возили. Нас нормально в столовой кормили, но пирожки с картошкой и беляши, которые привезли волонтёры, до сих пор вспоминаю.
«Всегда мечтал стать военным». В честь героя СВО назвали школу под Пензой 
Позывной «Поэт». Пензенец рассказал, за что получил орден Мужества 
«Чудеса мужества и отваги». Родные рассказали о Герое России Андрее Шелесте 
Ни один осколок не долетел. Батюшка из Пензы о чудесах на СВО и в жизни 
Подполковник вне отставки. Пензенец стал главой округа в Запорожье