Он просил повысить выплаты чиновникам, но руководители губернии его ненавидели. Он критиковал власть, а она платила ему высокое жалованье. Уникальный и парадоксальный – это все о классике русской литературы Михаиле Салтыкове- Щедрине. 160 лет назад, 26 января 1865 года, он приехал в Пензу руководить казенной палатой.
Стал кошмаром
Молодой, элегантно одетый, с золотым пенсне, которое он грациозно подбрасывал. Рядом – красавица- жена. Салтыков-Щедрин со своей супругой мог бы украшать обложки модных журналов. Хорошо образованный, глубоко эрудированный писатель, друживший с литературной богемой, имел шанс стать любимчиком у пензенского дворянства. Но результат оказался другим. Высшие чины губернии его боялись и ненавидели. И неизвестно, какое из этих чувств было сильнее. Салтыков-Щедрин посмел делать то, что было не особенно принято у местной знати, - он работал и заставлял работать других.
А в городе на Суре жили совсем по-другому. Михаил Евграфович, иронизируя, описал местные нравы так: «всё ест или отдыхает от еды, или вновь о еде помышляет».
На должности управляющего казенной палатой Салтыков-Щедрин был, по сути, третьим человеком в губернии. В его ведение входили экономика, финансы, торговля, налоги. Огромная сфера разнообразных отраслей и интересов различных лиц. На этих отраслях и интересах кто-то другой, менее щепетильный, мог бы озолотиться. Но Салтыков-Щедрин мало того что сам «податей» не брал, так требовал, чтобы и другие работали по закону.
Для Пензы это было в новинку. Город в те годы насчитывал менее 30 тысяч жителей, здесь каждый здоровался с каждым, потому что все друг друга знали. Именно поэтому процветали кумовство и круговая порука.
«И ссорятся, и мирятся - все промежду себя, - описывал пензенские нравы сатирик. - Чужой человек попадется – загрызут». Салтыкова-Щедрина загрызть не смогли, получилось лишь его быстро выпроводить: в губернии он не проработал и двух лет. Но перед этим он стал для местных кошмаром.
Обманывали царя
Салтыков-Щедрин умел не только хорошо писать, но и считать. И начал быстро разбираться в налоговых недоимках. Так, он требовал, чтобы купцы суконных мануфактур, зарабатывающие на заказах для армии, выбирали промысловые свидетельства не второй гильдии, а первой. И в результате отдавали за документ больше: вместо 45 рублей – 265 рублей.
Но невзлюбили нового казначея не только торговцы. Салтыков-Щедрин начал разбираться, почему крестьяне так мало перечисляют или не перечисляют вовсе выкупные платежи за землю, отданную им после отмены крепостного права в 1861 году. И выяснил: стоимость участков, которые передавали крестьянам, помещики сильно завысили. Более того, за землю дворянам изначально платило государство, а крестьяне уже потом перечисляли в казну деньги за полученные участки. Получалось, что, задирая цену, помещики еще и обманывали царя.
В пензенских архивах находили переписку Салтыкова-Щедрина, касающуюся помещика Ильина из Городищенского уезда. По мнению главного пензенского казначея, сумму выкупа для его бывших крепостных крестьян необходимо было снизить, Салтыков-Щедрин считал её неприподъёмной.
Губернатор и его ложе
И ладно бы только помещики и купцы. Салтыков-Щедрин не поладил с Василием Александровским, который в то время управлял регионом.
«Это был губернатор средней руки. Пять лет он занимал пост в Пензенской губернии, ничем значительным не отметился, потом уехал служить в Министерство внутренних дел, - поясняет председатель Региональной общественной организации краеведов Пензенской области доктор исторических наук, профессор Владимир Первушкин. – Он хотел спокойно отсидеть в Пензе, а потом уехать в столицу на повышение. Проблемы ему были не нужны».
А Салтыков-Щедрин их, наоборот, создавал, постоянно сообщая о казнокрадстве и других нарушениях закона. О личностных качествах руководителя губернии главный пензенский казначей был самого невысокого мнения.
«Губернатор здешний вот каков, - писал Салтыков-Щедрин Павлу Анненкову, - происхождения из польской шляхты, попал на службу к князю Воронцову, был у него чем-то вроде метрдотеля, и, имея значительный рост и атлетические формы, приглянулся княгине и удостоился её ложа…»
В том же письме он утверждает, что Александровский женился на богатой наследнице, шантажируя ее отца. Упрекает губернатора и в банальном воровстве 200 тысяч рублей. То есть напрямую говорит о его криминальном прошлом.
Последней каплей стало то, что Салтыков-Щедрин нашел недостачу в расходах на политзаключенных у Александровского и не постеснялся отправить соответствующую депешу в Москву. Для пензенского общества того времени такое поведение Михаила Евграфовича было верхом неприличия.
Увидеть вживую
Но Салтыкова-Щедрина в пензенской губернии не только ненавидели, его и сильно любили. В первую очередь – служащие низшего звена. Он неоднократно просил увеличить им жалованье, просил поднять и содержание у учителей.
Для мелких чиновников организовал специальную библиотеку, чтобы они читали книги, а не проводили вечера за бутылкой.
«Он видел, что зарабатывают они очень мало. Чтобы хоть как-то помочь им, впервые в стране создал кассу взаимопомощи, - продолжает Владимир Первушкин. – Потом такие кассы стали создавать рабочие, чтобы у них были средства к существованию во время стачек и забастовок».
Для пензенских студентов Салтыков-Щедрин был настоящим кумиром: в церкви, как указывает исследователь Л. Вольпе, они специально заранее занимали места на клиросе, чтобы вживую увидеть известного писателя.
Студента Кузнецова, которого губернатор отчислил из училища, глава пензенского казначейства пытался устроить к себе на работу. В Пензе это не получилось, но Михаил Евграфович взял молодого человека подчиненным, когда писателя перевели на другое место.
Бесстрашный и уникальный
Тучи над Салтыковым-Щедриным сгущались. Жандармерия один за другим строчила на него доносы. Пензенские «помпадуры и помпадурши» надеялись, что писатель попадет в опалу.
Но сын сатирика Константин позднее в своих воспоминаниях отмечал: власти не считали его отца опасным. Более того, когда у цензоров возникали претензии к журналу «Отечественные записки», одним из редакторов которого был Салтыков-Щедрин, именно он и ездил улаживать проблемы.
«Салтыков-Щедрин был уникальным человеком. Работая на государство, он в то же время высмеивал все его пороки. Не у каждого хватит на это смелости, - отмечает Владимир Первушкин. – В советские времена ег классика записали в революционеры. Но он не выступал за смену строя. Он указывал на недостатки, чтобы их исправляли. Все замечания и предложения Салтыкова-Щедрина были по делу. В Петербурге это видели».
Опалы не получилось. Салтыков-Щедрин сам просил перевести его из Пензы. Он получил более высокий чин и новое место работы – в Туле. Но о городе на Суре не забыл: представителей знати, их нравы сатирик описал во многих своих произведениях.
Когда Салтыков-Щедрин уезжал из Пензы, его подчиненные плакали.
О смерти писателя местный «Губернский вестник» не сообщал, но новость разлетелась по городу быстро. Пензенцы, несмотря на молчание властей, почтили память литератора панихидами.
