Исполнитель песни «Бедные голуби» начал свою музыкальную карьеру в Пензе. С его популярностью могут сравниться не многие из наших земляков. Ни одному из них не удавалось победить в таком количестве музыкальных конкурсов и фестивалей.
Читателям «АиФ -Пенза» Евгений Куликов рассказал об участии в Рождественских встречах Аллы Пугачевой, о ВИА кирпичного завода и о роли Деда Мороза.
О ночевках на вокзале и Хулио Иглесиасе
- Евгений, почти сразу после победы в телевизионном фестивале в Юрмале, вы переехали из Пензы в Москву. В столице больше возможностей?
- В Москву я перебрался за полгода до финала конкурса. Но нельзя сказать, что переехал сразу и окончательно, так как очень долгое время жил на два города. Тогда почти постоянно были гастроли – дома бывал не больше недели в месяц. И это свободное время я старался проводить с родителями в Пензе, которую до сегодняшнего дня считаю своей родиной.
В Москве я тоже снимал квартиру. Но сначала было трудно. Жил у друзей, даже ночевал на вокзале. Был случай, когда один мой московский знакомый со словами «сейчас я тебя познакомлю с одним очень интересным человеком» привел меня в какое-то полуподвальное помещение, постучал в дверь, а ее открыл… Сергей Пенкин. С Сережей я был знаком с семи лет, со времени совместного участия в вокально-инструментальном ансамбле Клуба кирпичного завода №1 в Пензе. И посмеялись, и обрадовались тогда.
Да, в то время в столице для молодых и желающих чего-то добиться артистов возможностей было гораздо больше, чем в Пензе. Ведь надо было ежедневно звонить, общаться, встречаться, чтобы быть на виду. Тогда не было ни интернета, ни видеосвязи, ни электронной почты, по которой можно было бы передать запись песни. Да и звонить-то приходилось, если не было домашнего телефона, с таксофона, находящегося за два квартала от дома. Поэтому переезд был продиктован необходимостью. Эти сложности закалили меня как артиста и человека.
- Эта закалка способствовала победам в музыкальных конкурсах «Шлягер-90» и «Шлягер-91»?
- Конечно. После Юрмалы я стал очень известен, а организаторы конкурса «Шлягер» искали артиста, который мог бы достойно представить на нем нашу страну. Первый год в «Шлягере» принимали участие семнадцать стран, второй год - двадцать четыре. То есть это был очень качественный международный конкурс, тогда он был гораздо популярнее Евровидения. А потому вдвойне приятно, что я смог победить на нем два года подряд. Но были и другие победы. Например, на международных фестивалях «Золотое яблоко» в Алма-Ате и «Face to Face» в Москве, на котором выступал в том числе Хулио Иглесиас.
- Ух ты! Удалось с ним пообщаться?
- Немного. Но запомнился он своим падением во время выступления на том фестивале. На сцену был направлен очень яркий свет, а сама она была застелена тканью черного цвета.
Поэтому очень тяжело было разглядеть - где заканчивается сцена и начинается зал. Хулио захотел пообщаться со зрителями поближе и буквально солдатиком полетел вниз. Хорошо, что его успели подхватить и поставить на место. Если кто-то из зрителей думает, что артист падает со сцены, потому что пьяный, – это не всегда так.
О Пугачевой и Игоре Крутом
- Значит, к 90-му году, ко времени участия в Рождественских встречах Аллы Пугачевой, вы уже были звездой?
- Звездой я себя почувствовал во время участия в конкурсе в Юрмале - буквально после первого бегства от поклонниц. Надо сказать, что внимание ко мне было очень повышенным. Но Алла Борисовна меня заметила не поэтому. У меня было несколько песен, стихи к одной из которых написал Александр Шаганов, а музыку к другой, уже на мои стихи, написал Аркадий Укупник. Так вышло, что эти песни я сначала сам отправил послушать Пугачевой через ее директора. В то же время кассету с песнями ей принес и Укупник. А еще чуть позже – Шаганов. Видимо у Аллы Борисовны не было другого варианта, кроме как пригласить меня в Рождественские встречи, если с нескольких кассет в ее доме звучал мой голос. Потом, уже при встрече у нее дома, она мне рассказала, как вместе с друзьями болела за меня, наблюдая по телевизору выступления в Юрмале.
- Существует мнение, что если артист попал под «крыло» Пугачевой, то слава и творческое долголетие ему обеспечено. Как сложились ваши взаимоотношения с Аллой Борисовной?
- Я бывал в гостях у Аллы Борисовны – она очень теплый, доброжелательный, обаятельный и располагающий к себе человек. Я всегда ее уважал и любил как певицу. Если вы у меня спросите: что из ее песен напеваю себе под нос, то я отвечу, что это песни из фильма «Женщина, которая поет». Она со всеми музыкантами ведет себя на равных, или, что называется, «по-братски». На публике же любой артист всегда преображается, ведь от него ждут, что он будет играть звезду.
Позже Пугачева приглашала меня с группой «Куликово поле» работать в ее театре. Но у нас в то время были обязательства перед Пензенской филармонией, и я отказался.
- Выходит, что вы выбрали нашу филармонию, а не сцену, так сказать, «Карабаса Барабаса»?
- Нас приглашала не только Алла Борисовна, но и Игорь Крутой. Но мы тогда были штатным коллективом Пензенской филармонии, которая нам очень помогала с записью песен, в том числе и для конкурса в Юрмале. Я не смог предать тех, кому был обязан популярностью. Но это не значит, что общение с Аллой Борисовной после моего отказа прекратилось – я участвовал во многих концертах, организованных ее театром. В начале 90-х я даже вел несколько передач «Утренней почты». Но это с Пугачевой уже никак не связано.
О криминале и костюме Джексона
- А как вы попали на «Утреннюю почту»? Многие считали, что прорваться туда можно было лишь по блату.
- Меня пригласили в качестве ведущего, потому что я вел телевизионный конкурс в Ялте. Тогда несколько выпусков «Утренней почты» как раз решено было посвятить фестивалю. Логично, что и ведущим этих передач было решено сделать меня. Впоследствии мне это аукнулось. Когда руководство телевидения сменилось, новые директора канала всех, ранее участвующих в тех или иных передачах артистов, в эфиры больше не пускали. Не знаю, чем это можно объяснить – может быть, вредностью. Или глупостью. Но с тех пор на первом канале я появляюсь очень редко.
- Вы сами написали музыку к фильму, в котором снимались Олег Басилашвили, Александр Фатюшин, Евгений Лебедев и многие другие известные актеры. Что это был за опыт?
- Это детектив Амурбека Гашиева «Билет в красный театр, или Смерть гробокопателя», снятый им в 1992 году. Это был разовый, хотя и успешный, опыт, к которому я всерьез больше не возвращался. К сожалению, с самими актерами тогда пообщаться так и не получилось.
- В качестве ведущего в 1992 году на телевизионном конкурсе в Ялте вы получили приз - костюм Майкла Джексона. Пробовали его примерить?
- И не только примерить – я даже выступал в нем на сцене. Но не отношусь к этому костюму как к какому-то талисману, хотя и не продал его до настоящего времени. Кстати, несколько лет назад мне предложили за него 350 тысяч евро.
- Правда ли, что в начале девяностых через эстраду кочевали составы денег?
- Нет, это миф. Да, артисты с развалом страны выступали уже не от филармоний, а через частные организации. Если за концерт, организованный филармонией, я получал со всеми надбавками в среднем до двадцати рублей – и это уже были неплохие деньги! - то позже, за концерт, организованный кооперативом, мне предлагали уже восемьсот рублей. Для переезда в Москву я занял у знакомых восемьсот рублей. Отдал сразу, как только стал популярным.
Деньги всегда привлекали криминал. У меня был случай почти сразу после смерти Игоря Талькова: перед одним из концертов ко мне в гримерку зашел человек и, продемонстрировав пистолет, объяснил, каким по очереди я буду выступать. Спорить с ним я не стал.
О роли деда Мороза и книге
- Евгений, наверное, все артисты проходили через новогодние елки. А у вас есть опыт работы Дедом Морозом?
- Я был им дважды. Первый раз еще в Пензе в детском саду, второй – в музыкальной школе, где учились мои дети. Тогда папа, который должен был исполнять эту роль, заболел, и преподаватели остановили выбор на мне. Я почти с успехом справился – мои дети меня узнали не сразу. Только дома они сказали, что ботинки Деда Мороза подозрительно напоминали мои.
- Как «боретесь» с пандемическими ограничениями? Может быть, раскрыли в себе новый талант или способность?
- Уже давно солидную часть своей работы я перевел в интернет. Поэтому все ограничения на мне сказались мало. Разве что в магазин стал ходить немного реже. Во время пандемии я приобрел новые знания, новые компетенции в разных областях – начиная от цифровой сферы и заканчивая психологией.
- Вы член Союза писателей России, пишете стихи. О чем вы рассказываете своим читателям?
- Сейчас я пишу одновременно несколько книг. Кстати, три года назад в Пензе на творческом вечере я читал отрывок одной из них. Пишу о своих воспоминаниях всего того, о чем я сегодня вам рассказал, о других событиях, связанных с известными и сегодня людьми, о гастролях и артистах 90-х годов. О Пензе, о близких и родных мне людях, оставшихся в родном мне городе, который является частью моей души.
Отжигают на пенсии. Как сегодня живут звезды шансона из 90-х 
Юные смешные голоса. Группы одного хита из 1990-х 
Пенсионный бит. Звезды 90-х, которые, оказывается, еще поют 
Болезни, запои, безденежье. Как живут сегодня звёзды 90-х? 
Даже папа не помог. Кем стали артисты, которых продвигали богатые родители