Очередное заседание по делу Натальи Симакиной состоялось 19 июня в Ленинском районном суде. На этот раз у подсудимой были претензии к стороне обвинения.
Вопросы прокурору не задаются
Бывший генеральный директор ООО «Доки 24/7» в апреле 2024 года уже получила девять лет исправительной колонии общего режима за незаконное предпринимательство и пособничество в хищения денежных средств при получении социальных выплат. В конце ноября 2019 года суд признал Симакину виновной в мошенничестве по делу «Инвест-гаранта».
Сейчас речь идёт о более серьёзных преступлениях. Следствие считает, что Симакина и её подельники создали преступное сообщество и обманули свыше 4 тысяч граждан в разных регионах России, ущерб составил более двух миллиардов рублей. Для своих целей Симакина и другие подсудимые, как считает обвинение, использовали схему финансовой пирамиды. Процесс продвигается не особенно быстро.
Первое, что сделала Наталья Симакина, когда появилась в зале судебного заседания 19 июня, - пожаловалась на жару в помещении.
«Здесь просто невыносимая духота! Можно включить кондиционер? У меня иначе просто нет другого выхода и я в обморок упаду», – обратилась Симакина к секретарю.
Её просьба была выполнена. Как и ранее, Наталья Симакина поспешила сделать заявление.
«Во-первых, я хотела бы обратить внимание суда на то, что с момента предыдущего судебного заседания прошла ещё неделя и те отсутствующие страницы, которых у меня не было, до сих пор мне не переданы. Также я просила бы суд об обозрении двух обвинительных заключений и свою позицию хочу мотивировать: право обвиняемого представлять суду доказательства гарантировано частью 12. п. 4. ст. 147 УПК РФ. Право защищать себя всеми незапрещёнными законом способами гарантированы обвиняемому частью 21 п. 4. ст. 147 УПК РФ. При таких обстоятельствах оснований отказываться об обозрения документов у суда, по моему мнению, не имелось. Уже другой вопрос, принимать ли во внимание эти документы в качестве доказательств того, что моё обвинительное заключение было составлено с нарушениями или не принимать, это действительно, вопрос, который лежит в границах полномочий суда. Но моё право представлять суду доказательства, никто не отменял. И совершенно напрасно гособвинитель на предыдущем судебном заседании выразился, что обозревать их не нужно. Их обозревать нужно, они не являются доказательствами о моей виновности или невиновности по уголовному делу, они являются подтверждением того, что во всех случаях процессуальные нормы при вручении обвинительного заключения должны соблюдаться. В частности, место составления обвинительного заключения во всех случаях указывается, и в подтверждение своих доводов я привела два конкретных обвинительных заключения, где указано место составления как место расположения следственного органа. С учётом этого, я прошу обозреть данные документы, а вот уже принимать их во внимание или нет, это остаётся целиком и полностью на усмотрение суда».
«Скажите пожалуйста, а каким образом они относятся к нашему делу?» – поинтересовалась судья у обвиняемой.
«К нашему делу, конкретно к вопросу о надлежащем состоянии моего обвинительного заключения, – ответила Симакина. – Потому что оно доказывает, что моё обвинительное заключение составлено с нарушениями».
Ходатайство было отклонено. Однако в ответ на заявление Симакиной, государственный обвинитель выступил с другим ходатайством.
– Я вас правильно поняла, что вы просите обозреть в судебном заседании копию обвинительного заключения, удостоверенного квалифицированной подписью? – уточнила судья у гособвинителя.
– Да, всё верно, – ответил прокурор. – Для того, чтобы убедиться, что на данных файлах имеется электронная подпись следователя для дальнейшего вручения подсудимой, чтобы не затягивать процесс. Хотелось бы именно обозреть на техническом устройстве ноутбука в ходе судебного процесса всем участникам заседания.
В разговор вступила Симакина.
– Уважаемый суд, как я поняла, гособвинитель принёс несколько дисков по количеству обвиняемых и на каждом содержится обвинительное заключение, заверенное усиленной квалифицированной электронной подписью. Можно ли считать позицию гособвинителя как то, что он признаёт, что до настоящего момента у нас обвинительного заключения не было, а вот сегодня, сейчас оно нам будет вручено? – поинтересовалась обвиняемая. – Тогда я не понимаю, как расценивать позицию гособвинения. Это во-первых. Во-вторых…
Далее судья её прервала и дала возможность государственному обвинителю объяснить причину своего ходатайства.
«Просто подсудимая настаивает на том, что данные файлы необходимо было подписать электронной квалификационной подписью. Действительно, следователь подписал, и чтобы подтвердить, что они полностью соответствуют… Это не перевручение, это вручение копий электронных с подписью следователя», – пояснил гособвинитель.
– Разрешите ещё вопрос, – вновь вступила Симакина. – Уважаемый гособвинитель, но если вы сейчас хотите вручить нам в подобном виде обвинительные заключения, в надлежащем виде, вы, получается, признаёте, что оно ранее в ненадлежащем виде нам было вручено, правильно?
– Ваша честь, я уже высказался по данному вопросу, - обратил внимание гособвинитель.
– Я уверена, что ответа на данный вопрос не прозвучало, но тем не менее, я же не могу настаивать, - продолжала Симакина.
– Наталья Валерьевна, давайте поступим так: у нас в принципе вопросы прокурору не задаются, - указала судья.
– Хорошо, тогда я просто выскажусь, - продолжила Симакина. - Я не согласна с позицией гособвинителя в том, что это требования обвиняемых. Это требования уголовно-процессуального кодекса. Мы здесь не капризничаем и не высказываем какие-то свои личные прихоти. Речь идёт о соблюдении наших процессуальных прав. Ещё один момент: мы сейчас в процессе обозрим документы, мы увидим, что они наконец-то составлены надлежащим образом. Но вот у меня вопрос конкретно по мне. При всём уважении к суду, я по-другому этот вопрос не могу сформулировать: а куда потом я должна этот диск вставить? Когда процесс закончится. Вопрос риторический, потому что ставить мне его некуда. И ответа от гособвинителя я не жду, потому что он, видимо, об этом не подумал. Но тем не менее вопрос остаётся. Поэтому для меня в настоящий момент с правовой точки зрения совершенно неактуально, что принёс гособвинитель и насколько вот этот документ, который в электронном виде он предлагает осматривать, может защитить мои права в процессе, а именно ознакомиться, наконец, с полной, надлежащим образом заверенной версией обвинительного заключения.
Другие обвиняемые поддержали Симакину в этом вопросе, указав, что не осведомлены о происхождении данных дисков (кем, когда и как они были изготовлены). Также один из обвиняемых предложил отправить дело на доработку, чтобы исключить все возможности каких-либо ошибок. Несмотря на это, судья удовлетворил ходатайство гособвинителя. Был объявлен небольшой перерыв для того, чтобы у него была возможность принести в зал заседаний ноутбук.
«Что здесь происходит?»
Во время перерыва, когда судья покинула зал заседаний, а обвиняемые начали обсуждать дальнейшие события, Симакиной понадобилось выключить кондиционер.
«Лучше выключай, потому что очень сильно дует, я просто завтра могу…» – пожаловалась Симакина, которая буквально сидела под кондиционером.
Пока другие обвиняемые изучали материалы и обсуждали, где, когда и как должна стоять электронная подпись, как и с помощью чего можно смотреть эти файлы, Симакина общалась с адвокатом: «Мне без разницы, будет оно там или не будет» Пусть хоть кровью будет написано, мне уже без разницы!», «Как я должна смотреть? Я что, по-твоему, ноутбук увижу? Да ты мне льстишь», «И ещё вопрос: если он с самого начала знал, что будет эти диски показывать, почему тогда ноутбук с собой не взял?».
Свой вопрос Симакина не озвучила, когда пришёл гособвинитель, настроил технику и пригласил участников процесса ознакомиться. Обвиняемые и их представители подошли к столу, где был ноутбук, особенно пристально смотрели на даты.
«А что происходит? Я не понимаю. Что здесь происходит?» – нервно смеялась Симакина, пока другие изучали документы, которые она со своего места не могла видеть. Даже когда прокурор подошёл к ней с ноутбуком, чтобы показать файлы, она не смогла ничего там прочитать, ссылаясь на плохое зрение.
«Из того, что сейчас было оглашено, паспорт на электронную подпись был создан 11 июня 2024 года, то есть уже за пределами того периода, когда дело поступило в суд и когда оно начало рассматриваться по существу, – высказалась Симакина, когда получила такую возможность. – По моей оценке, позиция гособвинителя свидетельствует о том, что до настоящего момента обвинительное заключение надлежащим образом никому из присутствующих не вручалось, а на сегодняшний день никто из обвиняемых, насколько я понимаю, не выразил согласие повторно получить обвинительное заключение на электронном носителе. У меня в принципе отсутствует такая возможность, даже если бы у меня и было подобное желание. Поэтому, в соответствии с нормами УПК, обвиняемые, которые содержатся под стражей, получают обвинительное заключение от администрации заведения по поручению прокурора. Я не вижу здесь никого из сотрудников СИЗО, соответственно действие прокурора не направлено на вручение конкретно мне обвинительного заключения. Конкретно я без обвинительного заключения нахожусь в течение периода с 10 апреля 2024 года по сегодняшний день. Мне кажется, логичным было бы направить усилия на распечатку тех страниц, которые я указала. Доля меня, при наличии времени на подготовку это было бы достаточно. На мой взгляд, необоснованно было расходование процессуального времени, чтобы толпиться у стола председательствующего и обсуждать, открывается или не открывается файл в документе. Предложение суда «подойти всем, кому интересно» я воспринимаю как унижение моего человеческого достоинства. Суду прекрасно известно, что даже если мне очень будет интересно, я не выйду. Я отказываюсь выражать свою позицию, потому что я не понимаю происходящего, и считаю, что всё, что здесь происходить – не соответствует нормам УПК».
Другим обвиняемым просмотр файлов также мало что дал. Большинство из них указали на то, что документы подписаны позже, также прозвучали такие слова как «превышение полномочий» и «халатность».
Суд объявил перерыв. Следующее заседание состоится 20 июня.
PS. В статье Обиделась. Аферистка Симакина заявила, что СМИ создают её негативный образ, было указано, что у Симакиной поменялся адвокат. На самом деле зашитник поменялся у другого подсудимого в этом процессе. Приносим извинения за неточность.
В Пензе вступил в силу приговор руководителю ООО «Инвест-Гарант» 
9 лет колонии общего режима назначили экс-директору «Доки 24/7» в Пензе 
1984 тома в уголовном деле преступного сообщества, возглавляемого Симакиной 
В Пензе суд отказался возвращать дело Симакиной прокурору