Одна из самых популярных российских певиц последнего десятилетия двадцатого века Наталия Гулькина, бывшая участница группы «Мираж», поделилась с корреспондентом «АиФ-Пенза» своими воспоминаниями и размышлениями о настоящем.
О талисмане и Китае
- Наталия, тридцать пять лет вы на большой сцене. И все это время вы, наверное, единственная певица в России, которой с успехом удается сохранить и молодость, и красоту. Так в чем секрет?
- Просто очень хочется оставаться молодой. Цифры возраста опережают мою жизнь. Я иногда даже забываю, сколько мне лет на самом деле.
- Говорят, что счастья чуть-чуть не бывает. То есть счастливый человек счастлив во всем. Почти сразу после рождения сына вы стали звездой. Выходит, что он оказался тем талисманом, ключом, открывшим ворота в мечту?
- Да, так совпало, что счастье, которое со мной сегодня, вошло в мою жизнь именно с рождением сына. Возможно, что даже немного раньше. Получается, что если бы я не вышла замуж за Николая Гулькина, то я не поехала бы жить на улицу Обручева, где пошла заниматься в музыкальный кружок, в котором я познакомилась со Светой Разиной. А она меня познакомила с Андреем Литягиным. Так совпало, что в этот период времени он искал еще одну вокалистку в группу «Мираж», которой я и стала.
- Ваш «брак» со зрителями состоялся не только в России. Вы первая певица, которая буквально свела с ума все население Поднебесной.
- Теперь я думаю, что это продолжение все того же счастливого пути. В Москве проходил международный конкурс песни «Интершанс», на котором совсем неожиданно я получила Гран-при. Основной наградой стал гастрольный тур по семи крупнейшим городам Китая. Программа была около двух с половиной часов. Естественно, что все песни были на русском. Но тут организаторы попросили меня спеть песню на китайском. Пришлось разучивать «Калинку-малинку», «Подмосковные вечера» и «Катюшу» на этом совершенно не знакомом языке. Все концерты прошли на «ура» и с аншлагами.
О «маленьком принце» и тумбочке
- Наверняка с такой большой славой и известностью пришли и большие деньги. А ведь мы помним, какими были девяностые. Каково это – чувствовать себя очень богатой? Приходилось ли свое благополучие отстаивать?
- Да, в 90-м я заработала не плохо. В тот период я была замужем за Константином Терентьевым – «Бендером» того времени. И о деньгах не думала вообще. Просто знала, что в тумбочке лежит столько, сколько мне нужно в любой момент времени. Считать купюры необходимости не было. Но богатой себя чувствовала не долго. В 92-м случился дефолт и все деньги сгорели. Ума тогда не хватило приобрести какую-то недвижимость и автомобили. Я всегда по жизни шла рассеянно. Жила и живу больше чувствами, чем меркантильной выгодой. Вот вспоминаю сейчас об этом и расстраиваюсь: как же я тогда так лоханулась.
- Вы производите впечатление способного постоять за себя человека. И, судя по тому, что почти сразу после расставания с «Миражом» вы создали свою группу «Звезды», сдачу давать умеете?
- Наверное, все-таки нет. Новая группа – это продолжение воплощения моего желания быть на сцене, дарить оттуда моим слушателям свою любовь. Так что новая группа – это все-таки не сдача, а борьба за себя в первую очередь.
- А приходилось драться?
- Да, но в очень далеком детстве. Я сама помню из того случая мало, но бабушка мне рассказывала, что в детском саду у меня был друг, которого я взяла под свою опеку. Так вот, захожу как-то в группу и вижу, что его обижают. А он был такой мелкий, «маленький принц», казавшийся беззащитным. Я тогда синяков много кому понаставила. Во взрослой жизни драться не случалось к счастью. На самом деле я только произвожу впечатление, что боевая. За всю жизнь я только пару раз ответила своим обидчикам жестко.
- Ну почему так получается, что песни восьмидесятых и девяностых остаются в душе? Их и сейчас можно легко напеть. Современные же песни в большинстве случаев не остаются в памяти больше одного дня. В чем феномен?
- Сложно ответить на этот вопрос. Я себе его тоже иногда задаю. Наверное, тогда был какой-то особый мелодизм, который воспринимался людьми иначе. Да и уклад жизни был другой. Мы жили с другими ценностями. Все было проще – и люди, и, соответственно, тексты.
- А что вы сами себе напеваете?
- Во время недавней самоизоляции я буквально жила творчеством. Написала много хороших стихов и песен. Так что сейчас я мурлычу песни свои. Хотя, бывает, что или по телевизору, или по радио в машине что-то услышу, и потом целый день эта мелодия сопровождает. Но, как правило, привязываются все-таки композиции не современные.
О кланах и «черном списке»
- Есть ли в современной поп-индустрии «клановость» или, если можно сравнить с политикой, принадлежность к определенной «партии», выход из которой грозит забвением?
- Смотря что подразумевать под клановостью. Конечно же, сцена – это тоже определенная политика. Не просто же так существуют так называемые «черные списки» исполнителей.
- Об их содержимом не расскажете?
- Нет. Я и сама их толком не знаю. Но вы же видите, что каких-то артистов не берут на центральные каналы, а какие-то с экранов не сходят. Иногда ловишь себя на мысли, что некоторые музыкальные передачи каждый год просто повторяют. На центральных каналах в основном выступают артисты, которые проходят очень жесткий отбор и обработку. Конечно, негласно. В этих терниях - и музыкальные редакторы, и руководители каналов, которые решают, кто из музыкантов в каком концерте будет участвовать. Поэтому телевидение можно назвать кланом. Эта система сформирована давно и все о ней знают. Но почему-то не возмущаются. Вот так же и в политике. Наши люди вообще привыкли терпеть.
- То есть без поддержки, продюсирования, пробиться на сцену сейчас не получится?
- Продюсерские центры тоже кланы. Сейчас обязательно надо быть под кем-то. Поэтому молодой исполнитель самостоятельно существовать в шоу-бизнесе не сможет. Но, приходя к продюсеру, он попадает в рабство, где о больших гонорарах и самостоятельности он может забыть. На себя работать он не будет.
- А если продвигаться через интернет?
- Это чушь, что там не надо вкладывать деньги. Для раскрутки через интернет вложения требуются ничуть не меньше, чем в обычной жизни. Ведь за каждый просмотр надо заплатить. Хочешь миллион просмотров, значит миллион рублей и вкладывать нужно. В начале моей творческой карьеры было гораздо проще выйти на сцену.
- В случае победы над системой – как удержаться? И как не оцарапать небо носом, не зазнаться?
- Да, иногда удержаться тяжелее, чем забраться. Мы сейчас некоторых участников Евровидения от России можем с трудом вспомнить. Некоторые исполнители исчезают. Хотя на самом деле они просто меняют свою жизнь – становятся преподавателями, уходят в другие профессии. Сегодняшний шоу-бизнес больше шоу, чем бизнес. Да и способность бороться за место под солнцем есть далеко не у всех, не все готовы взбивать молоко в сметану, и со временем становятся обычной тенью самого себя, миражами.
- Много лет назад, когда я была в Пензе с концертом, в зрительном зале я увидела глаза влюбленного человека. В перерыве мне передали красивый букет с признанием в любви. Почему-то это платоническое проявление тепла мне запомнилось на всю жизнь. Я проехала с выступлениями, наверное, всю страну, но такого взгляда, настолько искренне выражающего любовь, нигде больше не встречала. Возможно, поэтому мое отношение к Пензе несколько теплее, чем к другим городам. Хотя всех своих слушателей и зрителей я люблю так же сильно, как и они меня.
От любви до скандала. Разводы звезд, которые обсуждала вся страна 
Глубинка вместо столицы. Как сегодня живет экс-участник группы «Руки вверх» 
Без пяти минут мама и жена. Как живет певица Азиза 
В Россию только на гастроли. Как живут за границей певцы 90-х и нулевых 
Битая мужем, обманутая продюсером. Как сегодня живет звезда 90-х Алиса Мон