Михаила Лермонтова знают как гениального писателя и поэта, как отважного боевого офицера. А вот его карьера драматурга оказалась под запретом. Хотя театр Михаил Юрьевич очень любил.
Penza.aif.ru, совместно с музеем-заповедником «Тарханы», продолжает цикл публикаций, посвящённых прославленному земляку.
«Комедь ломали превосходно»
Страсть к театру поэту передалась по наследству. Большим любителем сценического действа был его прадед, Алексей Емельянович Столыпин. Любивший жить на широкую ногу, он содержал крепостной театр. Его актёры «трагедию, оперу и комедь ломали превосходно». Они зарабатывали деньги и славу своему барину, развлекая зрителей со сцены Императорского театра в Москве. Многие из них стали любимцами публики. Когда прадед поэта продал своих актёров в государственную казну, его трагики, комики и музыканты стали первым составом труппы московского Малого театра и явились родоначальниками артистических фамилий, известных впоследствии в провинции и обеих столицах.
Примечательным явлением для Пензенской губернии был и домашний театр деда Лермонтова – Михаила Арсеньева. В отличие от крепостного театра Столыпина, в спектаклях Арсеньева в Тарханах ведущим актёром, режиссером и декоратором был он сам, удивляя гостей пышностью обстановки, изобретательностью, артистизмом и заразительной увлечённостью.
Дед великого поэта одним из первых поставил «Гамлета» в переводе с оригинала, где сам играл роль Могильщика. Увлечение мужа разделяла и его жена, Елизавета Арсеньева. Помогал опыт юности, тогда она участвовала в спектаклях отца, «занимая высокие амплуа в трагических пьесах».
«Князь-невидимка» и «восковые куклы»
Внук Мишенька тоже видел домашние постановки в Тарханах. Троюродный брат А. П. Шан-Гирей вспоминал: «Когда собирались соседки, устраивались танцы, и раза два был домашний спектакль».
А вот профессиональную работу актёров поэт видел в Москве, когда бабушка ещё ребёнком отвела его на премьеру волшебно-комической оперы К. А. Кавоса «Князь-Невидимка».
Через 8 лет он снова увидит её, о чём напишет «милой тётеньке» в Тарханы, а ещё сообщит о том, что сам делает театр, который «довольно хорошо выходит, и будут восковые куклы играть». Их делали из крашеного воска, заменявшего пластилин. Возможно, первые пробы пера Лермонтова – это «пиесы» для детского театра.
Впоследствии поэт стал завсегдатаем Большого театра, не пропуская ни одной премьеры. Лермонтов участвовал в бурных спорах о пьесах Ф. Шиллера, «вступался за честь Шекспира», которого считал величайшим драматургом. Глубокая заинтересованность театром отразилась и в творчестве, когда он начал писать первые произведения в драматическом жанре. Даже бабушка ждала от внука именно их: «… да как ты не пишешь, какую ты пиесу сочинил, комедия или трагедия...уведомь, а коли можно, то и пришли через почту».
Царскосельские гусары и «Фенелла»
Служба в элитном лейб-гвардии Гусарском полку втянула молодого корнета в светскую жизнь и ещё более укрепила интерес к театру. Ежедневное пребывание в Санкт-Петербурге было обычным делом для царскосельких гусар. Их визиты в столицу завершались непременным посещением балетных спектаклей.
Не обходилось, конечно, и без «волокитств» за молоденькими актрисами театральной школы. Вокруг них возникала особая праздничная атмосфера, наполненная духом авантюризма. Балетную и околобалетную жизнь хорошо знал и Лермонтов, мастерски описав её в шутливо-ироничной поэме «Монго». Поэт посвятил её ближайшему другу, родственнику и однополчанину А. А. Столыпину.
«Повеса и корнет», «актрис коварных обожатель» тоже был заядлым театралом и балетоманом. Благодаря его роману с танцовщицей Екатериной Егоровной Пименовой ее имя не кануло в лету, а сохранилось в «Лермонтовской энциклопедии», как и имя лучшей солистки императорской сцены Варвары Петровны Волковой. Сам поэт не мог не восхищаться знаменитой М. Тальони, систематически посещая спектакли.
Не переставал Лермонтов поклоняться и оперному искусству. Сказалось тонкое понимание музыки, унаследованное от матери. В январе 1834 года ему посчастливилось попасть на премьеру оперы Д. Обера «Фенелла, или Немая из Портичи».
Генерал М. Г. Хомутов, командовавший Гусарским полком, в котором служил корнет Лермонтов, вопреки уставу, отменял утренние полковые учения, справедливо полагая, что все офицеры всё равно будут вечером на спектакле. Вдохновленный представлениями Лермонтов не только описал фрагмент любимого спектакля в романе «Княгиня Лиговская», но и с удовольствием в тесном дружеском кругу исполнял увертюру из оперы.
«В высшей степени артистическая натура...»
С удовольствием репетировал автор «Маскарада» и драматические роли в любительских постановках Софьи Карамзиной, дочери знаменитого историка. Но, пожалуй, ярче всего актёрское дарование проявлялось в импровизациях, когда поэт мастерски и в «лицах» рассказывал анекдоты, подражая малороссийскому наречию. Приятель поэта Юрий Самарин свидетельствовал: «Это в высшей степени артистическая натура, неуловимая и неподдающаяся никакому внешнему влиянию...».
Лермонтов старался театрализовать повседневную жизнь. Так, организованный им бал в гроте Дианы в июле 1841 года стал самым ярким событием пятигорского лета. Он был необычно декорирован. Поражали воображение персидские ковры, обвитые виноградной лозой колонны и люстры из цветов.
Восхищали две тысячи склеенных фонариков, которые мастерили на квартире поэта. Удивлял грот, убранный шелковыми шалями, который, по замыслу заботливого учредителя, служил комнатой отдыха для дам.
Освободительный романтизм
Лермонтов хотел быть драматургом. На драму «Маскарад» он возлагал большие надежды, мечтал увидеть её на сцене знаменитого Александринского театра.
Но «непристойных нападок» на петербургские костюмированные балы в доме Энгельгардтов (представителей древнего дворянского и баронского рода) и «дерзостей против дам высшей знати» молодому автору не простили. Цензурный запрет на постановку пьесы был категорическим.
Ведя жизнь «всечасно кочевую», Лермонтов не упускал случая бывать и в провинциальных театрах. Но после запрета «Маскарада» он оставил себе только роль взыскательного и чуткого зрителя, перестав писать пьесы. Его юношеские драмы будут опубликованы только спустя полвека после его гибели, а их анализ позволит лермонтоведам заключить, что поэт стал зачинателем «театра освободительной романтики», создав его первый репертуар. И в этом, безусловно, вклад автора не только в литературу, но и в развитие русского театрального искусства.
Елена Родина,
внештатный сотрудник
музея-заповедника «Тарханы»
Последний адрес поэта. Как создавался музей Михаила Лермонтова в Пятигорске 
Убить национальное достояние. В чём трагедия Михаила Лермонтова? 
Там, где жила княжна Мери. На КМВ восстановят дом, описанный Лермонтовым 
«Демон» Лермонтов. Как «отец солдатам» превратился в «батяню-комбата»