Правда ли, что на территории Пензенской области водились дикие лошади? Каковы шансы встретить в местных полях дрофу? Можно ли восстановить истребленный вид, и как человек до неузнаваемости изменил животное царство Сурского края – расскажем обо всем в статье «АиФ-Пенза».
Человек против природы
Пензенская область всегда была регионом по преимуществу степным. Но к концу девятнадцатого века большая часть степных участков на территории региона была распахана. Сейчас на их долю, по сведениям «Большой Российской энциклопедии», приходится всего шесть процентов земель. Разумеется, все эти процессы не могли не сказаться на многообразии животного мира.
Сейчас в Пензенской области обитает всего несколько пар дроф – точных данных нет, поскольку птицы это редкая и наблюдать за ней проблематично. А в скором времени, по словам Ирины Петровны, дрофа может исчезнуть в нашем регионе совсем. Заброшенные земли, которые она облюбовала, постепенно вводятся в оборот и распахиваются. При этом высокая трава, в которой дрофа устраивает гнезда, выкашивается, а порой и сжигается.
«Птица в итоге оттесняется в балки в степи, - продолжает наш эксперт. – Но человек приходит и туда – ведет сельскохозяйственную деятельность, пускает весной и осенью палы, чтобы выжечь растительность. Все это делается в том числе и на самой границе с заповедником».
Точно так же, как и дрофа, по мере распашки степей полностью исчез стрепет, стали крайне редкими степной и полевой луни, утка-огарь. Всех их так или иначе вытеснил человек.
Но с другой стороны, в природе все относительно. Есть и такие птицы, на которых активное развитие сельского хозяйства подействовало благоприятно.
«Взять, например, орла-могильника, - отмечает Лебяжинская. – Его популяция тоже когда-то начала стремительно сокращаться, потому что не стало естественной кормовой базы – сусликов и сурков. Но могильник успешно нашел им замену – стал питаться грачами и воронами, которые слетались на распаханные поля. Так продолжалось до девяностых годов, потом сельское хозяйство в регионе начало хиреть, хозяйства закрываться, грачей и ворон практически не стало – а вместе с ними не стало и могильника».
По словам Ирины Петровны, сотрудники заповедника «Приволжская лесостепь» предлагали создать в области заказник – охраняемую территорию площадью около сорока тысяч гектар между селами Демино и Старый Чирчим в Неверкинском районе. На этом участке, помимо дрофы, водится очень редкий для нашего края орел-змееяд, тот же могильник, ястреб-осоед и несколько колоний степных сурков, о которых мы расскажем чуть ниже. Но, к сожалению, не сложилось – еще в шестидесятых в этом районе открыли месторождение нефти. В этой связи проект не прошел согласование так как планируется увеличение объемов добычи нефти, а значит и количества скважин.
Спасти сурка
В давние времена в Пензенской области водились даже дикие лошади и антилопы-сайгаки. Но было это давно - несколько столетий назад, когда на месте региона еще расстилалось Дикое поле.
Из небольших животных на территории Сурского края обитали степной сурок, крапчатый суслик и большой тушканчик. Но если суслик и тушканчики в конце концов cтали большой редкостью, лишившись привычных мест обитания, то сурки здравствуют и поныне – правда, не без помощи человека.
Тогда же, в семидесятые-восьмидесятые годы, в стране развернулась масштабная кампания по восстановлению популяции степного сурка, занесенного в Красную книгу РСФСР. В 1985-89 гг. в наш регион привезли 655 зверьков из соседней Саратовской области. Их выпустили в шести районах области и в том числе в Бессоновском, вблизи населенного пункта Рамзай.
«Но все равно количество сурков в нашей области сейчас довольно невелико, - продолжает Александр Николаевич. – Всего что-то около пятисот особей. Это, разумеется, и близко не соответствует тем показателям, которые были двести-триста лет назад».
В наше время заповедник продолжает программу по восстановлению популяции сурков (по-научному это называется «программа реинтродукции») самостоятельно. Теперь главная задача – не просто восстановить популяцию сурка, но поселить его именно там, где он жил раньше на территории заповедника, в Попереченской степи и Островцовской лесостепи. В 2014 году туда завезли небольшую группу сурков из Саратовской области и Неверкинского района.
Принцип последней детали
От человеческого «пресса» пострадали не только леса и степи. Мы уже писали о том, что видовое разнообразие в пензенских озерах и реках стремительно сокращается – и, вполне возможно, придет день, когда в них не останется вообще никого, кроме сорной рыбы.
Виталий приводит пример – в девятнадцатом веке, не так давно по меркам мировой истории, в Суре вполне можно было поймать осетра. А сурская стерлядь даже подавались к царскому столу – считалось, что из-за каких-то не до конца понятных особенностей питания она обладает более вкусным мясом, нежели волжская.
Сейчас стерлядь из Суры практически пропала. Кое-где – по словам бывалых рыбаков, чаще всего это случается в Лунинском районе – её ловят, но случается это крайне редко.
По мнению наших экспертов, природа – это сложная система, в которой все взаимосвязано. Убрать один элемент, даже самый, на первый взгляд, неважный и мелкий – значит, поставить существование всей системы под угрозу.
«Меня порой спрашивают – ну вот пропала у нас дрофа, и что? Кому от этого жить стало хуже? – подводит итог нашей беседы Ирина Лебяжинская. – Я обычно отвечают так – если вы летите в самолете, и вдруг какой-то мужчина начинает по кусочкам разбирать салон, откручивать винтики, выдергивать провода, как вы поступите? И откуда вы можете знать, после какой выдранной детали самолет упадет? То же самое и здесь. Повредили одно – реакция распространилась на другое. Поэтому природу нужно беречь. У нас с этим пока не все хорошо. Но работа ведется и уже приносит кое-какие серьезные результаты. И это, разумеется, не может не радовать».