Современная молодежь недостаточно знает историю своей страны, «плавает» в элементарных понятиях и теряется даже, когда ее спрашивают о Великой Отечественной войне. О том, почему так происходит и можно ли не допустить пробелы в знаниях, мы поговорили с кандидатом исторических наук, доцентом педагогического института Вячеславом Власовым.
Каша в головах
- Вячеслав Алексеевич, я знаю, что вы вместе с коллегами много лет подряд проводите анкетирование среди первокурсников пединститута. Что выясняете?
- Анкетирование первокурсников не исторических специальностей проводится уже более тридцати лет. Это делается для того, чтобы узнать, в каких школах и регионах учились студенты, что они любят читать и какие телепередачи смотреть. Заодно мы выясняем, каков их образовательный багаж. Наряду с общими вопросами задаются вопросы по истории России из школьного курса – о Древнерусском государстве, о смутном времени, об эпохе великих реформ, о Великой Отечественной войне.
- И каков багаж первокурсников?
- Не очень… Много трудностей вызывают вопросы, касающиеся второй половины XIX века (время правления Александра II). Мы спрашиваем: «Эпоха великих реформ – это какое время?» Конечно, есть первокурсники, которые дают правильные ответы. Но нередко приходилось читать и такие измышлизмы: «это время реформ древнерусского государства», «правление Ивана Грозного» и даже «период образования СССР».
Довольно большой разброс и в ответах на вопрос «Что такое «кровавое воскресенье»»? Мало кто помнит, что речь идет о 9 января 1905 года, когда была расстреляна мирная демонстрация, шедшая к Николаю II с петицией облегчить жизнь простым людям. Некоторые студенты, принимавшие участие в анкетировании, отвечали так: «знакомый термин, но не помню, какие события им обозначаются». Кто-то писал: «расстрел рабочих в Новочеркасске» (события 1962 года, прим. ред.). На протяжении многих лет повторяются два ответа: «казнь декабристов» и «убийство царской семьи» (июль 1918 года). Некоторые считают, что «кровавое воскресенье» – это «жестокая расправа над послами». Правда, над какими – не уточняется. Было и совсем забавное предположение: «падение Парижской коммуны».
Плоховато знает молодежь и историю XX века. В частности, далеко не все вчерашние школьники помнят, что Вторая мировая война началась раньше, чем Великая Отечественная. Но, когда мы просим назвать военачальников Великой Отечественной, то получаем преимущественно правильные ответы - Жуков, Рокоссовский, Василевский, Конев, Тимошенко, Мерецков, Чуйков, Ворошилов. Вспоминают студенты даже нашего земляка - Николая Крылова из села Вишневое Тамалинского района. Но вместе с военачальниками Великой Отечественной в один ряд первокурсники ставят Суворова, Кутузова, Барклая-де-Толли.
То ли лагерь, то ли композитор
- Ну, фамилии можно и забыть. Главное, чтобы в памяти послевоенных поколений проросли страшные цифры о жертвах, и факты, подтверждающие зверства фашистов.
Отвечая на вопрос о безвозвратных людских потерях в Великой Отечественной войне, наряду с правильными ответами, студенты дают и такие – «несколько десятков тысяч», «300 тысяч», «несколько миллионов», называют 5, 10, 20 миллионов, и… «5-6 миллиардов». Потом приходится объяснять, что в 40-е годы на Земле не было такого количества людей. Первокурсники удивляются, смущаются и запоминают правильный ответ.
Но цифры – не самое страшное. Гораздо хуже, когда из памяти поколений стираются ужасы, которые пришлось пережить всем, кто сражался с фашизмом. Несколько лет назад мы задавали студентам вопрос: «Что такое Бухенвальд?» Но потом решили включить в него названия других лагерей смерти, созданных на территории оккупированных стран. Теперь вопрос звучит так: «Что такое Бухенвальд, Освенцим, Дахау, Майданек, Маутхаузен, Равенсбрюк?» Ответы самые разнообразные. Есть, конечно, правильные, а есть – вопиюще безграмотные: «города в Германии», «немецкие ученые», «немецкие композиторы», «немецкие полководцы», «зарубежные писатели», «тюрьмы», «театры». Но, больше всего, меня поразил ответ, прозвучавший несколько лет назад «Бухенвальд – это сорт чая». Я пробовал понять, чем вызвана такая ассоциация, но так и не понял. Может быть, название созвучно с бергамотом?
- Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно. Лично я не понимаю, как закончившая школу молодежь может не знать, что такое Бухенвальд?
- И я не понимаю. Но факт остается фактом. Потом на занятиях я, конечно, рассказываю о концлагерях и советую прочитать на эту тему литературу. Обычно это имеет эффект. Как-то ко мне подошла студентка сказала, что после такого чтения долго не могла заснуть. Спрашиваю: «Теперь вы не забудете, что такое Бухенвальд и Освенцим?» «Что вы?! – отвечает. – Как такое можно забыть? Я всю ночь не спала». Адекватная реакция адекватного человека. Действительно, сложно забыть, что в Освенциме наши войска обнаружили 6 тонн женских волос. А сколько было отправлено в Германию не знает никто. Сначала пленных расстреливали и закапывали, но вскоре поляки (жители ближайших деревень) стали жаловаться на то, что вода в реке отравлена трупным ядом. После этого фашисты начали строить крематории и газовые камеры. Усовершенствовалась методика уничтожения людей. В сутки умерщвлялось минимум две тысячи человек. Рекорд – девять тысяч. И это только один концлагерь и одни сутки.
- С послевоенным временем в головах студентов тоже каша?
- Отчасти. В анкете есть вопрос, с чем ассоциируются названия «Хиросима» и «Нагасаки»? Некоторые студенты дают правильные ответы, а некоторые пишут, что это японские острова или башни-близнецы. Тоже самое с вопросом о холодной войне. Есть студенты, которые считают, что это война с холодным оружием, Ледовое побоище, или бой на замерзшем озере. С одной стороны, эти ответы вызывают улыбку. С другой – горечь.
Зачем копировать?
- Многие эксперты связывают падение уровня образования с введением ЕГЭ. Вы с ними согласны?
- Конечно. ЕГЭ вынуждает учителей натаскивать учеников на сдачу экзамена, а не учить думать и анализировать. ЕГЭ тоже можно было с самого начала сделать неформальным. Трансформировать вопросы так, чтобы они заставляли размышлять.
В 2006 году мне довелось побывать в Великобритании на конференции по европейскому образованию. Уже тогда наши английские коллеги предупреждали, что болонскую систему образования нужно перенимать выборочно. Брать только то, что подходит для нашей страны. Но российские министры внедрили ее, что называется, под копирку.
Я кстати, по этому поводу привожу студентам такой пример. Во время Первой мировой войны министр образования граф Павел Николаевич Игнатьев убеждал депутатов Государственной думы в том, что нужно увеличить ассигнования на народное образование. Сначала его не понимали: мол, война, не до образования сейчас. А он настаивал, убеждал, что в мирное время нужно будет поднимать производство, а это по силам только образованным людям. И если не усилить систему подготовки учителей, сделать это будет крайне сложно. В конце концов, графу удалось убедить депутатов, и финансирование было увеличено. Благодаря этому, кстати, в Пензенской губернии в дополнение к уже имеющейся учительской семинарии было открыто еще две. А в революционном 1917 году в Пензе появился учительский институт. Это еще раз подчеркивает, что очень многое зависит от личности. Даже во время войны министр образования думал о мирном будущем страны. А сейчас школы закрываются и объединяются.
«Ужас гнал нас в бездну». Семьи, которые избежали фашистских концлагерей 
Как лечили в «Кремлёвке». История болезни маршала Жукова 
Назад в СССР. Почему мы тоскуем по прошлому 
Истории одиночества. Кто и как попадает в церковный приют 
Школа лагерного выживания. Можно ли очернить историю правдой