В 1970 году выпускники отделения счётно-аналитических машин факультета точной механики ПГУ отмечали 15-летие выпуска. Ребята с гордостью рассказывали, где работают, чего добились. Их специальность была новой, но уже востребованной. Сегодня их назвали бы IT-специалистами. Когда Виктора Пацаева спросили, чем он занимается, молодой человек скромно ответил: «Я конструктор в одном из московских НИИ».
Через два года, в октябре 1972-го, на здании вуза в присутствии высоких гостей откроют мемориальную доску. Она будет посвящена выпускнику вуза, летчику-космонавту Виктору Пацаеву.
Стандартная биография
Скромный и немногословный – это главные характеристики, которые давали Пацаеву люди, близко знавшие его. Он и сам о себе много не рассказывал: родился в 1933 году в Казахстане, рос как все мальчишки, отец погиб на войне. Учился, женился… Стандартная биография того времени.
Его сестра Галина вспомнила гораздо больше. Брат сам выучился читать, разглядывая азбуку. Книги обожал. Тайком бегал со старшими ребятами на уроки в школу. Отец, узнав об этом, попросил принять мальчонку в первый класс раньше срока – тогда учиться начинали с 8 лет. Виктор, несмотря на то, что был самым младшим по возрасту, быстро стал лучшим по успеваемости.
Мечтал работать геологом, фотографировать с неба землю. После школы поступал в Московский геологоразведочный институт имени Серго Орджоникидзе на факультет аэрофотосъёмки. Экзамены сдал успешно, но баллов не хватило. Расстроился сильно. Тогда ему предложили поступать в пензенский вуз, там на факультете механики открывалось отделение счётно-аналитических машин. Специальность являлась новой для тех времён, конкурс на неё был большой. Но Виктора взяли сразу.
Если не мешали коты
«У нас были отличники, которые учились лучше Виктора. Но они трудились только на себя…Виктор же был общителен, обаятелен. У него был гибкий ум, он быстро сходился с людьми», - так характеризовал Пацаева Ремир Деяшкин, приятель, с которым будущий космонавт снимал комнату.
Виктор успевал не только учиться, но и заниматься спортом. Всю страну объехал, участвуя в соревнованиях по фехтованию. Денег, правда, за такие достижения особенно не давали. Поэтому в начале учёбы Виктор ел только помидоры с хлебом, квартирная хозяйка подкармливала пшенной кашей. Мать помочь не могла, она с отчимом воспитывала ещё пятерых детей.
Пацаев разгружал вагоны, работал журналистом в «Молодом ленинце». И старался получать стипендию. Если не мешали… коты. С ними у него были сложные взаимоотношения.
К одному из экзаменов Виктор подготовил несколько листов чертежей, разложил их, чтобы тушь, которой он чертил, успела высохнуть. По этим листам и прошёлся своими лапами хозяйский кот. Чертежи были испорчены, экзамен Виктор сдал не так, как рассчитывал, стипендию не получил.
«С тех пор я невзлюбил всех котов на свете», - честно признавался будущий космонавт. Но хозяйке про проделки домашнего питомца не сказал ни слова.
Зато его дипломную работу высоко оценил московский профессор Натан Кобринский. Пояснительная записка к ней состояла из 117 листов, чертежи заняли 9 листов. После вуза Виктора начал работать инженером в Центральной аэрологической обсерватории (ЦАО), которая входила в Главное управление Гидрометслужбы СССР.
«Как-то мы с Витей разговорились о спутниках, - вспоминает сестра Галина. - Он и говорит: «Там, мама, и моих триста летает». Родные чувствовали, что Виктор связан с космосом. Но не сразу поняли, что он стал членом отряда космонавтов.
«Я только провожу ребят, и назад»
В те годы в него в основном входили военные. Виктор был одним из первых гражданских специалистов, которые попали в элиту. «Смотрины» им устраивал сам Сергей Королев. Новобранцам он задал всего один вопрос: «Почему вы хотите полететь в космос?»
- Я хочу увидеть голубую Землю, - сказал один из парней.
- Хочу дотронуться до звёзд рукой, - добавил другой.
- Я инженер, я должен работать в космосе как инженер, изучать и исследовать, - ответил Виктор Пацаев.
- Я конструктор. Хочу проверить и исследовать бортовые системы различных классов и уровней, а они становятся всё сложнее прямо в эксплуатации, в полёте. За этим и лечу, - объяснял он потом и журналистам.
Виктора взяли в отряд. Авторитет среди военных лётчиков, опытных космонавтов он заслужил сразу.
- Если бы меня спросили, кто самый скромный из всех нас, побывавших в космосе, я бы прежде всего назвал Пацаева. Нет, он знал себе цену, никому не позволял усомниться в своих достоинствах. Тут было нечто иное. И сознание, и вера в себя, в свои силы, и простая русская душа, начисто лишённая тщеславия, - вспоминал Алексей Леонов.
- Главное в нём - истинный авторитет инженера. Виктор был предан делу. Работать с ним было легко, - признавал Константин Феоктистов.
- Есть выражение: «Я бы пошёл с ним в разведку». Так вот с Виктором Пацаевым нестрашно идти в любую разведку: и на Земле, и в космосе, - говорил капитан экипажа Георгий Добровольский. В звёздную тройку кроме него и Пацаева входил и Владислав Волков. Ребята считались дублёрами, шансов, что они полетят, было немного: основной состав возглавлял опытнейший Алексей Леонов. Жена Владислава Волкова вспоминала, что муж, улетая на Байконур, сказал ей: «Я только провожу ребят, и назад».
Перед отправкой в отряде космонавтов была традиция: экипаж и члены семей собирались вместе, и капитан корабля на счастье разбивал тарелку. Леонов с силой бросил её на пол, но она не разбилась.
Примета сбылась. У одного из космонавтов основного состава перед самым запуском обнаружили затемнение в лёгких, врачи заподозрили воспаление. В космос отправили второй состав – экипаж Добровольского. Перед стартом капитан, обратившись к родным, успокаивал: «Не волнуйтесь, всё будет нормально!»
Луковица в подарок
Многое из того, что делал экипаж «Союз-11» Добровольского, в космосе до них не делал никто. Ребята стали первыми жильцами космической станции, пробыли на ней более 20 суток и провели массу исследований. Позднее на Земле отметят: столько, сколько успели сделать эти трое, не смог сделать до них никто.
«Размеры орбитальной станции позволили разместить на её борту большое количество научной аппаратуры, с помощью которой космонавты проводили астрофизические наблюдения космоса, изучали гамма-излучение, проводили исследование радиационной обстановки в околоземном пространстве, изучали направление и энергию потока электронов на высоте 250 километров, проводили спектральный анализ поверхности Земли, медицинские и биологические исследования», - указала потом в своей книге пояснения специалистов Галина Пацаева.
Львиная доля этих обязанностей досталась её брату. Он выращивал мини-огород, у него взошли ростки хибинской капусты, льна и лука-креписа. Он первым заснял с помощью телескопа «Орион» звёзды из открытого космоса. И, конечно, фотографировал саму Землю. Его мечта снимать планету с высоты сбылась.
«Сейчас мы привыкли к фотографиям из космоса, они используются во всех отраслях хозяйства. А первопроходцем здесь был именно Виктор Пацаев», - отмечает заместитель директора Информационно-выставочного центра ПГУ Елена Рябенко.
Обязанностей было так много, что свободного времени у Пацаева не оказалось даже в день рождения: этот праздник космонавт отмечал на орбите. Коллеги, выходившие на связь, отмечали, что у него много технической работы.
Но праздник Виктору организовали. Владислав Волков каким-то невероятным образом смог пронести на борт луковицу и лимон. Настоящее лакомство для тех, кто питается едой в виде пасты.
«Ребята, с приездом!»
30 июня ребята должны были опуститься на Землю. Их готовились встречать, поздравлять, награждать. Спустивший аппарат нашли на удивление быстро, открыли крышку люка:
- Ребята, с приездом!
Но экипаж молчал. Врачи ещё пытались привести космонавтов в чувство, казалось, они ещё живы. Безрезультатно.
Позднее экспертиза установила: в самый последний момент открылся клапан стравливания давления, через него вышел весь кислород.
«Эти клапаны находились позади членов экипажа, инженеры-конструкторы сделали замечание, предлагали перенести их ближе, чтобы командир мог легко дотянуться до них рукой, - поясняла Елена Рябенко. - Но времени уже было мало, американцы готовились к запуску, их надо было перегнать. Думали, авось, обойдётся. Не обошлось. Когда ребят доставали, заметили, что они отстегнули ремни, пытались повернуться, вероятно, хотели дотянуться до клапана. Но не успели. Счёт шёл на секунды. Почему так сработали клапаны, остаётся загадкой».
К полувековой годовщине трагедии Роскомос рассекретил переговоры «янтарей» (такими были позывные у членов экипажа «Союз»-11»). Из них стало ясно, ребята боролись до конца. Пацаев пытался перекрыть поврежденный клапан вентилем. Позднее установят: экипаж начал терять сознание через 20 секунд после разгерметизации. Чтобы окончательно закрутить вентиль, требовалось в три раза больше времени. Шансов спастись не было.
С тех пор все космонавты поднимаются в космос и спускаются на Землю в скафандрах.
… После открытия мемориальной доски Виктору Пацаеву, в Пензу приезжали многие герои космоса. Был среди них и Алексей Леонов. Когда он возлагал цветы – плакал.
