10 ноября в России отмечали День сотрудника правоохранительных органов. О «тонкой коже» полицейского, о погонях, перестрелках и о жалости к преступникам корреспонденту «АиФ-Пенза» рассказал писатель, старший следователь следственного отдела Следственного Управления УМВД России по Пензенской области Сергей Кубрин.
Полицейский или писатель?
- Сергей, все-таки как правильнее вы себя охарактеризовали бы, – полицейский-писатель или писатель-полицейский?
- Никаким из этих вариантов. Я не связываю свою профессию полицейского с творчеством. На работе я следователь, а вне работы – писатель. И две эти составляющие моей жизни между собой не связаны. Но писательство нельзя назвать и хобби. Булат Окуджава, сравнивая тексты поп-исполнителей с писательством, говорил, что «это у них хобби, а настоящее писательство – тяжкий труд». Действительно, писательство – это очень серьезная работа, требующая затраты огромного количества сил и ресурсов. Для меня это еще одна работа, которая стала также и профессией, не являющаяся обычным увлечением.
- От какой из своих профессий – полицейский или писатель – вы получаете удовольствия больше?
- Как ни парадоксально, от писательства я удовольствия не получаю. Почему продолжаю писать – это главный вопрос, на который ищу ответ в своих произведениях. Многие писатели ищут ответы на вопросы, волнующие общество. Я же ищу ответы на вопросы, волнующие в первую очередь лично меня.
- Возможно, это оттого, что обладая более «тонкой кожей», как и любой творческий человек, вы острее чувствуете себя и людей? Не мешает ли эта чувствительность в работе полицейским?
- Я абсолютно не рафинированный и не изнеженный человек. Наоборот, считаю себя толстокожим. Даже стальным и рациональным. У меня и проза такая же – не кружевная, без рюшей. Возможно, какие-то вибрации людей я улавливаю несколько иначе, чем другие, но спокойно к этому отношусь и излишних переживаний из-за этого у меня нет. И, кстати, вот эта моя расчетливость очень хорошо помогает мне в творчестве.
- Константин Бальмонт говорил: «Лучший стих, где очень мало слов». Не боитесь очерстветь и перейти в своем творчестве на язык протоколов?
- Нет, конечно. Ведь работа следователя связана не только с протоколами. В первую очередь – это общение с людьми. Причем, с совершенно разными судьбами, различными жизненными позициями. Поэтому протокол в этом смысле является всего лишь кратким изложением предварительно проведенной огромной работы. Эмоции в него просто не поместятся в силу существующих норм и правил его заполнения. Но, кстати, иногда и протокол получается интереснее какой-то книги.
- А как вы общаетесь с подозреваемыми? С улыбкой или строго?
- Всегда стараюсь общаться на равных. Должность следователя обязывает соблюдать закон, но ни в коем случае не ставит выше других граждан. Секрет успеха прост – нужно стараться входить в положение и потерпевших, и подозреваемых. Поэт Виталий Пуханов сказал, что «все преступления совершаются из желания стать счастливым». Вопрос в том, соответствует ли это счастье нормам уголовного права или нет. Думаю, что если человек имеет право на жизнь, то и имеет право на счастье. Соответственно, как это ни странно звучит, имеет право и на преступление. То есть любого человека можно понять. А я всего лишь применяю право и закон в установленных кодексами рамках. Ни к кому нельзя относиться строго и предумышленно.
Есть ли в МВД место пиару
- У вас юбилей – пять лет службы в органах. Как удается совмещать творчество с одной из самых ответственных, требующей точности изложения фактов, профессией полицейского?
- Я никогда не задумывался о том, как мне удается совмещать две эти абсолютно разные на первый взгляд профессии. Но из истории литературы мы знаем, что люди совершенно необычных профессий умудрялись найти точки соприкосновения с литературой – и шахтеры, и врачи, и военные. Например, писатель Андрей Платонов работал помощником машиниста локомотива и литейщиком. Кроме этого, чьей-то профессией, и даже призванием, является быть отцом или матерью, но это им никак не мешает заниматься писательством.
- Полицейский «лечит» общество, а писатель души, и оба «врачи». Какие цели вы ставите перед собой в работе следователем и в творчестве?
- В работе полицейским личные амбиции исключены. Эта работа напрямую связана с уголовно-процессуальным законодательством, в котором цель одна – достижение справедливости. Один из очень известных политиков сказал, что «в службе МВД нет места личным амбициям и пиару». Я придерживаюсь этой точки зрения и просто исполняю закон. В творчестве же цели у меня есть – писать максимально честно и объективно. Самое главное – не врать читателю. Потому что читатель воспринимает обман примерно так же, как следователь - обман дающего показания человека.
- Сергей, заниматься творчеством вы стали еще до работы в полиции. Почему же вы выбрали именно эту профессию, а не, например, учителя литературы?
- Учителем литературы я стать мечтал. Даже получил филологическое образование. Но оно стало для меня вторым – первый диплом у меня юридического факультета. На юриста пошел учиться, больше следуя каким-то стереотипам. Тогда это считалось престижно и модно. Я ошибочно полагал, что юридическое образование позволит мне создать платформу в жизни, какую-то опору. Честно говоря, и решение это было принято не совсем самостоятельно. Спустя годы я, конечно, уже ни о чем не жалею.
Кого жалеет следователь?
- Вы лауреат нескольких писательских конкурсов. О чем, о ком вы пишете, Сергей?
- О повседневной, реальной жизни без прикрас. Жанр, в котором я пишу, называется реализм, который можно назвать и городским романом. Пишу о событиях и людях, которые меня окружают, с максимальной достоверностью. К сожалению, писательской фантазией я не обладаю. То есть все, о чем пишу, имело место в действительности. Довлатов является одним из моих любимых писателей.
- А приходится ли в своих описаниях работы полицейского острые углы срезать? И есть ли эти «углы»?
- Ничего «срезать» не приходится только по одной простой причине – срезать и сглаживать нечего. Как мне кажется, некоторые СМИ эти острые углы специально придумывают, делая из полиции не тех, кто мы есть на самом деле, а злодеев и коррупционеров.
- Но ведь есть известные случаи, когда недобросовестных полицейских даже сажают?
- В семье, как говорится, не без урода. Есть люди, которые в нашу профессию попадают случайно, с другими целями. Но их единицы и, как правило, их карьера заканчивается за решеткой в зале суда. Мне повезло, может быть, но в реалиях моей полицейской жизни ничего подобного не происходит.
- Можно ли работу полицейского назвать романтичной?
- Никакой романтики в этой профессии нет. Все перестрелки, погони с мигалками – это только в кино, ни с чем подобным я в своей работе не сталкиваюсь. Для меня романтика заключается в исследовании человеческих жизней и судеб. Но это и большая ответственность, которая всегда основана на трезвом и холодном расчете.
- Получается, что жалость к тем, кто совершил какое-то незначительное преступление, исключена?
- Жалко абсолютно каждого! Но жалко как человека, а не как гражданина, совершившего преступление, к которому закон обязывает применить наказание. Если я начну жалеть преступника, то я не должен буду работать следователем, и на мое место придет более объективный человек.
- Считают ли ваши коллеги вас романтиком? И не мешает ли писательский труд работе?
- Очень надеюсь, что романтиком на работе меня никто не считает. О литературном творчестве на работе стараюсь не говорить. Так как на работе я следователь и ничто не должно отвлекать меня от этого. Писательство не мешает, а, наоборот, помогает. Если вечером у меня складывается текст или выписывается замечательный образ, то утром на работу я прихожу на эмоциональном подъеме, и у меня также все получается хорошо.
- Обращаются ли коллеги, пользуясь служебным положением, помочь написать какое-то поздравление или, может быть, признание в любви?
- Я думаю, что современная любовь потеряла традицию признания в красивых стихах. Она уже не зависит от романтических зарифмованных строчек. Может быть, поэтому с такими просьбами ко мне никто не обращается. Да я и не умею писать под заказ, потому что все, что я делаю в своей жизни – и в полиции, и в писательстве – делаю от души и чистого сердца.