Во время Отечественной войны 1812 года французские войска не дошли до Пензенской губернии. Но солдаты Бонапарта прошли по сурской земле – в качестве военнопленных. В конце зимы – весной 1813 года их стали переправлять из западных регионов в центральные. Какие же воспоминания о Пензе остались у французов?
Французы в городе
В начале этого года заведующий кафедрой «Всеобщая история и обществознание» ПГУ и председатель Совета отделения Российского исторического общества в регионе профессор, доктор исторических наук Сергей Белоусов выпустил монографию «Военнопленные армии Наполеона в Пензенской губернии».
Вопрос о размещении французских пленных стал актуален практически сразу после Бородинской битвы, в августе 1812 года. Уже через несколько дней был подписан документ, регулирующий все аспекты транспортировки и размещения военнопленных. Их направляли в Астраханскую, Пермскую, Оренбургскую, Саратовскую и Вятскую губернии.
Через Пензенскую губернию военнопленные конвоировались по Московскому тракту (Нижний Новгород – Саранск – Пенза – Петровск – Саратов) и Тамбовской почтовой дороге (Тамбов – Чембар – Пенза – Городище – Симбирск).
В середине сентября в город на Суре прибыла первая партия французских военных. Вскоре местные жители начали замечать солдат вражеской армии, гуляющих по городу.
Конвоирование пленных было приостановлено 24 декабря 1812 года из-за распространения болезней. Циркуляр от 28 января 1813 года подтвердил, что все пленные должны оставаться на местах, где их настигло это распоряжение, без дальнейшего перемещения до особого указания.
И лишь весной 1813 года, уже во время заграничных походов русской армии, движение конвоев возобновилось, и пленные наполеоновской армии начали перемещаться из западных губерний в центральные регионы Российской империи для постоянного размещения. Это было вызвано военными неудачами союзников в Саксонии и увеличением российских войск на западной границе.
Последняя группа военнопленных (шестая) приехала в Пензенскую губернию в конце января 1814 года. С этой новой партией общее число побеждённых в Сурском крае достигло итогового значения – 648 человек.
Кто в Мокшан, а кто в Пензу
Циркулярное указание главнокомандующего Сергея Вязмитинова, выданное в Санкт-Петербурге, гласило, что после прибытия военнопленных в губернии губернаторы должны самостоятельно решать, кого оставить в губернском центре, а кого направить в уездные города. В результате, по рекомендации тогдашнего пензенского губернатора Григория Голицына, большинство пленных – 195 человек – оказалось в уездном городе Чембар, в то время как в Пензе – всего 111 человек. Вся шестая партия военнопленных, состоящая из 106 человек, отправилась в Мокшан.
«Многие из военнопленных хотели остаться в Пензе, в губернском центре. Распределение не зависело от чина пленного, многие штаб-офицеры, шефы батальонов, военнослужащие с более высоким званием оказывались в уездных городах. Возможно, за кого-то могли замолвить слово перед губернатором, но достоверно об этом неизвестно», – комментирует Сергей Белоусов.
Лучше чем Тамбов
Какие впечатления Пензенская губерния оставила у граждан Франции, страны, которая в те годы считалась одним из центров просвещения? До наших дней сохранились мемуары военнопленных армии Наполеона, где можно найти их «отзывы» о российской глубинке.
Пенза многим военнопленным, похоже, понравилась гораздо больше, чем соседний Тамбов: через него французов конвоировали в Сурский край.
«При вступлении в Пензу нам показалось, что её жители ближе к немецким обычаям, чем население Тамбова. Мы не были, как в Тамбове, проведены напоказ по улицам города и по многим обязательствам могли полагать, что местные власти вежливее и участливее, чем там», – писал обер-лейтенант вюртембергского 4-го линейного полка Ф. Ю. Зоден.
Также разные впечатления о городах остались и у обер-лейтенанта вюртембергского 2-го герцога Вильгельма линейного полка Х. Л. Йелина, который обозначил своё недельное пребывание в Тамбове как «скучное».
Ещё один мемуарист, обер-лейтенант баварского 5-го линейного полка барон Фридрих фон Фуртенбах хоть и признавал, что Тамбов является большим городом, но отмечал, что этот населённый пункт «не показался мне приспособленным для значительного количества жителей».
По-иному все перечисленные отзывались о самой Пензе. Например, Ф. Ю. Зоден написал о ней так: «Пенза предстала перед нами не такой, как те русские города, которые мы видели до сих пор. Она была похожа на милый сердцу немецкий город». Так же, как отмечает Зоден, в Пензе пленные получили более пригодные для жизни квартиры, нежели в Тамбове.
Впоследствии пленного автора определили в уездный город Саранск, и он отмечал: «с тяжёлым сердцем покинули город Пензу».
Х. Л. Йелин также вспоминал, что разместили их «в хороших домах». И он отмечал: новость о том, что будет жить именно в Пензенской губернии, воспринял как «радостную».
«Пенза находится в очень живописной местности, на реке с таким же названием. Здесь живёт очень много помещиков и жители оказались гораздо приветливее, чем в других губерниях», – оценивал француз.
Пленным, судя по всему, не запрещали прогулки по городу и посещение конкретных мест. Так, обер-лейтенант описывает свой поход в пензенский бильярд, который ему показался «диковинным», и конкретно об этом развлечении у него остались весьма негативные впечатления. Но всё-таки отмечает, что те 18 дней, что ему были отведены в Пензе, он провёл приятно, после чего отправился, как и его «коллега» Зоден, в Саранск.
«Военнопленные имели довольно широкие свободы и получали значительное жалованье по меркам того времени. В Пензенской губернии они не были задействованы в каких-либо хозяйственных работах. Это способствовало тому, что офицеры сближались с местными дворянами и завязывали знакомства. Единственным их ограничением было передвижение: они не могли покидать тот город, где находились. Кроме того, каждый вечер им необходимо было являться в городничество того населённого пункта, где они размещались, и отмечаться», – рассказывает Сергей Белоусов.
Фридрих фон Фуртенбах довольно подробно расписал Пензу в своих сочинениях. Как и остальные, местность Пензы он обозначил как «привлекательную, красивую и очаровательную», а вид из дома губернатора Голицына – как «прекраснейший».
Особо подробно иностранец описывает то, как религиозные течения представлены в городе.
«Нигде в России нельзя встретить больше народностей, религий и различных сект, чем в Казанском наместничестве, и прежде всего в Пензенской губернии», – пишет он. Но со своими товарищами «по несчастью» он отбыл из Пензы, и его следующей остановкой стал Краснослободск.
Комментарий
Председатель Региональной общественной организации краеведов Пензенской области доктор исторических наук, профессор Владимир Первушкин:
Себя очень неплохо чувствовали и пленные турки, попавшие на Пензенскую землю после русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Туркам разрешалось посещать театры и клубы. Русский народ всегда гуманно относился и относится к пленным.