Её имя за последние несколько лет, пожалуй, чаще других упоминается в СМИ, а незнакомые прохожие при встрече ей улыбаются. Ведь, возможно, кому-то из них она спасла жизнь. О первом пациенте с коронавирусом, о бессонных ночах в пандемию и о своей неизменной любви накануне своего дня рождения читателям «АиФ-Пенза» рассказала заместитель главного врача по медицинской части ГБУЗ «Пензенский областной клинический Центр специализированных видов медицинской помощи» Джамиля Курмаева.
О детективе и холере
Игорь Польских, penza.aif.ru: Джамиля Юсуповна, принято считать, что учителя и медики – профессии династийные. Были ли в вашей семье врачи?
– Нет, до меня в моей семье с медициной никто не был связан. Если говорить о причине выбора профессии, то уважительная любовь к людям в белых халатах у меня появилась, так сказать, без чьей-то помощи, то есть самостоятельно и после некоторых размышлений. Произошло это, когда мне было 11–12 лет. Будучи школьницей, я собственными глазами наблюдала чудо спасения своей сверстницы, которая тяжело болела. Я видела счастье её родителей, их слёзы благодарности. Именно тогда в моей детской голове два понятия «медицина» и «волшебство» соединились, и я твёрдо решила стать доктором. С годами эта любовь заполнила всю мою жизнь без остатка, мой дальнейший путь был предрешён – после школы я поступила в Самарский мединститут. И на сегодняшний день мой профессиональный стаж составляет 27 лет.
– Почему именно инфекционное направление? Не было ли страшно подхватить какую-нибудь заразу?
– Специальность инфекциониста я выбрала на пятом курсе института. Свою роль здесь сыграли сразу несколько факторов. Во-первых, кафедра инфекционных болезней была очень значимой и популярной. Во-вторых, инфекции, в отличие от многих других болезней, вылечиваются. Ну и, в-третьих, любой вирус, его попадание в организм, поиски возбудителя – это своего рода детектив, который надо расследовать. А это очень интересно! Кроме этого, инфекционист владеет и другими смежными специальностями, потому что, например, боль в животе или высокая температура не всегда являются признаками инфекции.
Что касается второй части вопроса, то да, ещё в годы моей учёбы в стране были вспышки и дифтерии, и брюшного тифа, и малярии. Но то, что я могу заразиться, мне было не страшно. Просто я знаю, какая нужна профилактика и лечение буквально по каждому инфекционному заболеванию. Кроме того, свою положительную роль в данном случае играют вакцины и другие меры безопасности.
– С какими заболеваниями вы ещё не сталкивались?
– Слава Богу, с холерой и чумой мне встречаться не приходилось…
– Помните ли самого первого своего пациента?
– Наверное, не самого первого, но одного из них я помню очень хорошо. Я только-только окончила институт, и ко мне, как к лечащему доктору, попал 17-летний парень, у которого я диагностировала гепатит А. На тот момент его состояние было уже достаточно тяжёлым – ярко выраженная желтуха и длительный срок заболевания шансов на скорейшее выздоровление оставляли мало. Кроме этого, положительной реакции на проводимое лечение первое время практически не наблюдалось. Я очень хорошо помню те свои сомнения: правильно ли я что-то делаю. Но в итоге всё закончилось благополучно, парень выздоровел, и сейчас у него замечательная работа и семья.
– Приходилось ли вам с ним встречаться потом?
– Да, мы поддерживаем общение.
О Ковалевской и «нулевом» пациенте
– Джамиля Юсуповна, если оглянуться на несколько лет назад, запомнился ли вам самый первый пациент с коронавирусом? И какими были эмоции от понимания, что COVID-19 пришёл-таки и в Пензенскую область?
– Скажу больше, именно я заподозрила и выявила коронавирус у «нулевого» пациента в Пензе. Тот день я запомню, наверное, на всю оставшуюся жизнь. Это была суббота, и мы с огромнейшим напряжением ждали результатов по мазкам, отправленным в одну из лабораторий России. Когда же после тщательной проверки пришёл положительный результат, честно говоря, на некоторое – очень короткое – время возникло ощущение паники. Как это обычно бывает в таких случаях – плохая новость, пусть и ожидаемая, всегда сваливается внезапно. Дело в том, что тогда мы ещё не понимали, как именно надо лечить такого пациента. Да, конечно, мы уже знали, что такое ковид, и что он уже набирает свою мощь. Но всё это происходило где-то далеко, не у нас. То есть, честно говоря, всю серьёзность опасности никто из нас на тот момент просто не осознавал, думалось, что новый вирус пройдёт так же быстро, как и появился. А тут раз, и буквально в одночасье стали поступать больные коронавирусом, среди которых было много тяжёлых…
– Как удалось побороть это первоначальное ощущение беспомощности?
– Для этого пришлось мобилизовать все внутренние силы. В определённый момент мы собрались и приняли решение, как говорится, стоять насмерть в борьбе с вирусом. Именно тогда возникло чёткое понимание, что мы, врачи, и есть та самая последняя ниточка, связывающая заразившегося коронавирусом человека с жизнью. Я никогда до этого не говорила, но спасение самых первых пациентов можно назвать если не чудом, то самым настоящим везением, основанным, конечно, на самоотверженности врачей и воле к жизни самого пациента. На первых порах зачастую последний фактор играл решающую роль.
– Например?
– Я вспоминаю одну девочку, которой диагностировали ковид прямо перед математической олимпиадой, в которой она должна была участвовать. К нам она попала в очень тяжёлом состоянии. Её родители практически ночевали перед проходной. И вот, как-то рано утром, когда я шла на работу, ко мне подошёл измождённый мужчина и попросил передать этой девочке книгу Ковалевской, мол, ощущение близости родителей и чего-то родного ей обязательно поможет выкарабкаться. Конечно же, надежды на труд Софьи Васильевны Ковалевской не было никакой, тем более что в реанимации этой юной пациентке не то, что читать – говорить было невозможно.
Но тем же вечером, после смены в красной зоне, забрав книгу из кабинета, я снова вернулась к тяжёлым больным. С той девочкой я сидела до поздней ночи, читала ей почти непонятный для меня текст какого-то труда первой женщины-профессора математики. Скорее всего, мой голос был не очень разборчив, так как всё это происходило в защитном костюме, маске и специальных очках, которые оставляли синяки под глазами, но это обстоятельство, как ничто другое, подтверждает, что мы готовы были ухватиться за любую соломинку, чтобы отвоевать человека у смертельного вируса.
Девочка достаточно быстро пошла на поправку, а через неделю её выписали из больницы. Спустя какое-то время около проходной я снова встретила того мужчину, который буквально плакал от радости. Он пришёл сказать «спасибо» за то, что я при «помощи» Ковалевской спасла жизнь его дочери. Спрашиваю, мол, откуда вы знаете, что я читала книгу девочке, ведь она была без сознания? Отвечает, что теперь она знает этот научный труд наизусть…
О темпах и подарке
– Можно ли сказать, что сегодня мы готовы к любой пандемии?
– Наработки нескольких последних лет позволяют надеяться на успешный исход в борьбе с любым новым вирусом. Если вернуться к коронавирусу, то огромную роль в победе над ним сыграло внедрение вакцины и итоговое понимание большинства населения о необходимости её применения.
– Насколько изменился ваш рабочий график после этих напряжённых лет?
– Знаете, набранные рабочие темпы не дают мне остановиться и сейчас. Уже в семь утра я в работе: изучаю аналитику по различным заболеваниям и прочим факторам за прошедшие сутки. Затем – непосредственный трудовой процесс и так далее…
– Устаёте?
– Устаёт, наверное, любой человек, и я в этом смысле не исключение. Ведь, кроме того, что я врач, я ещё и женщина, и мама.
– Наверняка, ваш сын выбрал профессию врача…
– Нет, он будет юристом. Сейчас сын получает соответствующее образование в другом городе. Но, как говорится, поживём – увидим…
– Джамиля Юсуповна, и традиционный вопрос напоследок: какой подарок для вас в день рождения будет самым ценным и желанным?
– Здоровье и счастье родных и близких мне людей, вообще всех тех, кто меня окружает. А ещё, как это ни пафосно сейчас прозвучит, я всем сердцем хочу, чтобы в наши семьи и дома вернулись мир и спокойствие. Пусть всё у всех будет хорошо!