«Всегда первый на коне и последний на отдыхе», «отличился в рукопашном бою», «всесторонне одарённый», был успешен в партизанской войне. Такими характеристиками современники награждали поручика Михаила Лермонтова. Его представляли к высочайшим наградам. И потом… отказывали в них.
В 2024 году исполняется 210 лет Михаилу Лермонтову. Penza.aif.ru совместно с музеем-заповедником «Тарханы» начинает серию публикаций, посвящённых страницам жизни поэта.
За дуэль – на Кавказ
Лермонтова дважды ссылали на Кавказ. В первый раз офицер оказался в опале после появления знаменитого стихотворения «Смерть поэта». Во втором случае император не простил дуэли с сыном французского посланника Эрнестом де Барантом в феврале 1840 года. Но наказание смягчил, принимая во внимание причины, вынудившие поручика участвовать в поединке: «...не по одному личному неудовольствию с бароном де Барантом, но более из желания поддержать честь русского офицера».
Содержание в крепости отменили, определив перевод поэта из гвардии в действующую армию, в расквартированный на Кавказе Тенгинский пехотный полк, «тем же чином». Это означало понижение в звании: гвардейский поручик на три чина превышал поручика пехотного полка.
Военная и политическая обстановка на Кавказе к 1840 году складывалась неблагоприятно для России. Шамиль, предводитель горцев, начал партизанскую войну. На его сторону перешли многие аулы, и у русского командования не было точных сведений ни о численности вражеских отрядов, ни об их местонахождении для объективного анализа ситуации.
Войсками Кавказской линии командовал один из самых успешных военачальников того времени – Павел Граббе. При первом представлении генералу Лермонтов просил направить его в «настоящее… дело». Павел Граббе к просьбе прислушался и командировал ссыльного офицера в Чеченский отряд, которому отводилась решающая роль в летней военной кампании.
Командир отряда генерал-лейтенант Аполлон Галафеев назначил поручика на одну из опасных должностей – офицером по особым поручениям. Руководство боем во многом зависело от его инициативы и личного мужества, так как он на месте организовывал боевую реализацию замысла командира. Личное бесстрашие для адъютанта считалось обязательным. Оказав доверие неопытному офицеру, Галафеев в своём решении не ошибся.
Речка смерти
«Расторопность, верность взгляда и пылкое мужество» своего порученца Галафеев вскоре оценил в сражении у горной реки Валерик, которую коренные жители с той поры стали называть «речкой смерти». В истории Кавказской войны тот бой стал одним из самых кровопролитных, а в военной биографии великого поэта – боевым крещением. В стихотворении «Валерик» Михаил Лермонтов воссоздал жестокую картину боя:
И два часа в струях потока
Бой длился. Резались жестоко,
Как звери, молча, с грудью грудь,
Ручей телами запрудили…
Анализируя итоги, Аполлон Галафеев в «Журнале военных действий» отметил грамотную подготовку к бою Ахверды, уполномоченного Шамиля:
«Должно отдать справедливость чеченцам; они предприняли всё, чтобы сделать успех наш сомнительным.., но фанатичное исступление бесстрашных мюридов не устояло против хладнокровной храбрости русского солдата».
Уважение к противнику оказал и сам Ахверды. Отдавая последние почести героизму погибших военных, он приказал выкрасть из русского лагеря священника для совершения панихиды над убитыми. Затем невольного гостя накормили и отпустили обратно.
Лермонтов в «Валерике» не писал о том, как он вёл себя во время боя. Но руководство его подвиг решило отметить.
Орден с понижением
Удовлетворенный результатами боя Николай I приказал наградить всех отличившихся офицеров. Представляя к награде Лермонтова, в графе «За что» Галафеев писал:
«…Лермонтов во время штурма неприятельских завалов на реке Валерике имел поручение наблюдать за действиями передовой штурмовой колонны и уведомлять начальника отряда об её успехах, что было сопряжено с величайшей для него опасностью от неприятеля, скрывавшегося в лесу за деревьями и кустами. Но офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отличным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы.
Испрашивается орден св. Владимира 4 степени с бантом».
В штабе корпуса осторожный генерал Евгений Головин настоял на снижении статуса награды, потому что Лермонтов был ссыльным офицером и ранее к наградам не представлялся. «Владимир с бантом» был заменён на орден Святого Станислава 3 степени.
Аполлон Галафеев с решением штаба корпуса категорически не согласился. В рапорте на имя Граббе боевой генерал просил перевести поручика Лермонтова «в гвардию тем же чином с отданием старшинства» и отметить своё ходатайство в наградной характеристике.
Галафеев в своем рапорте отметил: « ...поручик Лермонтов везде первый подвергался выстрелам хищников и во всех делах оказывал распорядительность выше всякой похвалы. Его всесторонняя одаренность и успешно перенятые у противника боевые качества партизанского отряда обеспечили действиям максимальный эффект».
Командующий кавалерией на левом фланге полковник Владимир Голицын поддержал Галафеева, направив в штаб корпуса рапорт о представлении Лермонтова наградным оружием за участие в осенних экспедициях 1840 года золотой саблей с надписью «За храбрость».
«Поручик Лермонтов командовал охотниками, выбранными из всей кавалерии и командовал отлично во всех отношениях; всегда первый на коне и последний на отдыхе ... он первым открыл отступление хищников из аула Алды и ... врываясь с командою в чащу леса и отличаясь в рукопашном бою ... 28-го октября, при переходе через гойтийский лес, он открыл первый завалы, которыми укрепился неприятель, и перейдя тинистую речку, вправо ... выбил из леса значительное скопище ...и гнал его в открытом месте и уничтожил большую часть», - пояснял Голицын.
Но царя такие доводы не убедили.
Без Владимира и банта
В отпуск, выхлопотанный бабушкой зимой 1841 года, поэт-воин ехал с надеждой получить отставку. Уже в Петербурге он узнал, что в получении ордена Св. Станислава ему отказали. Сообщая об этом другу, поэт пытался шутить: «...из Валерикского представления меня здесь вычеркнули, так что даже я не буду иметь утешения носить красной ленточки, когда надену штатский сюртук».
Впрочем, и в штатские Лермонтова не перевели. Вместо отставки он получил предписание в два дня покинуть Петербург. Это означало только одно: государево прощение за участие в дуэли не получено, в отставке отказано.
О том, что отказали и в получении наградного оружия, поэт уже не узнал. Не было ему известно и о том, что командир Отдельного Кавказского корпуса Евгений Головин получил предписание царя не отпускать ссыльного поручика от неотлучной строевой службы, чтобы не давать новой возможности снова отличиться в бою.
Награду Лермонтов всё же получил. Посмертно, в 2005 году. По инициативе Военного Совета и личного состава группы российских войск в Закавказье поручик Тенгинского пехотного полка был награжден Знаком отличия «За службу на Кавказе».
Передал награду в музей-заповедник «Тарханы» командующий Группой российских войск в Закавказье генерал-лейтенант А. И. Студеникин. В письме от личного состава Группы российских войск в Закавказье, которое теперь хранится в архиве музея, сказано:
«Полагаем, что историческая справедливость должна восторжествовать, и знак «За службу на Кавказе» по праву принадлежит нашему великому поэту. <…> Произведения выдающегося русского писателя и поэта являются огромным источником вдохновения для российских солдат и офицеров в почётном деле исполнения воинского долга».
Елена Родина,
внештатный сотрудник
музея-заповедника «Тарханы»